Секс и тщеславие

Чтобы прочитать оставшуюся часть статьи, ей пришлось бы раскошелиться на двадцать восемь долларов за полный цифровой доступ на год. Люси со стоном отбросила телефон в сторону. Как она умудрилась потратить столько времени? Последний час она рыскала в Интернете, но не узнала ничего нового о Джордже Цзао, кроме того, что он был хорошим фотографом, любил отвратительную высококалорийную еду и горилл, а в юности был чемпионом по серфингу. Где дебильные твиты, фотографии бывших подружек или посты, говорящие о его увлечениях? В дверь кто-то забарабанил, и Люси по стуку узнала Шарлотту.

— Люси? Ты там? Можешь помочь?

Люси неохотно поднялась с кровати, открыла задвижку и распахнула дверь.

— Люси-и-и! — взвизгнула Шарлотта. — Ты почему не одета? Концерт начинается через двадцать минут.

— Я заснула, — соврала Люси.

— Можешь помочь мне с крючками? Это платье просто невозможное, — проворчала Шарлотта, возясь с застежками на спине коктейльного платья из винтажной шелковой парчи.

— Но ты выглядишь в нем просто потрясно, — сказала Люси, быстро застегивая крючки.

— Спасибо, дорогая. Это «Мэнбокер». Знаешь, оно же мне от бабушки досталось. Где-то есть фотография, на которой она в этом платье в «Эль-Марокко» сидит на диване с Уильямом Холденом.

— Кто такой Уильям Холден?

Шарлотта со вздохом покачала головой:

— Миллениалы! Первое, что я сделаю по возвращении в Нью-Йорк, — усажу тебя и заставлю посмотреть «Мир Сьюзи Вонг». А теперь быстрее! Одевайся! Ты даже волосы не уложила!

— Я сделаю пучок-ракушку. Это займет две секунды.

— Пулей! Не стой! Мы же не хотим опоздать!

— Концерт не начнется вовремя, Шарлотта, и мы притащимся слишком рано, а здесь это не в моде. Мы в Италии, помнишь? — вздохнула Люси.

— Ну, Оливия и сестры Ортис сказали, что будут в лобби ровно в шесть сорок пять, я не хочу заставлять их ждать. Ты уверена, что не хочешь, чтобы я помогла тебе с прической?

— Я справлюсь, — заверила ее Люси, подталкивая Шарлотту к двери.

После того как сестра ушла к себе, Люси со вздохом плюхнулась на диван. Нахлынули воспоминания, и на мгновение она перенеслась в красивый дом на берегу моря в Хоб-Саунде. Ей шесть лет, и она щурится от боли, а ирландская горничная с кислой миной вцепилась в ее правое плечо, чтобы удержать на месте, а другой рукой с силой расчесывает волосы Люси, каждый раз царапая кожу головы жесткой щеткой. Люси сидит тихо, ее глаза наполняются слезами. Однако она знает, что лучше не издавать ни звука.

«Бесполезно, мэм. Я уже сотню раз провела щеткой, кучеряшки все равно во все стороны, прям французский пудель».

«Боже правый, в точку! Вылитый французский пудель! — Бабушка Люси сухо засмеялась. — Люси, ты что, плавала в бассейне без шапочки? На волосы попала хлорка?»

«Я была в шапочке, бабушка».

«Ух, какие невозможные волосы! Ничего подобного в жизни не видела. Хорошо, Уна, тогда план „Б“. Почему бы нам не нанести немного кокосового масла, чтобы пригладить ее шевелюру и избавиться от завитков? Это придаст блеска. Затем заплетем косы с обеих сторон, и она наденет мою куртку с драконом, как халат. Раз уж не удастся сделать ее похожей на других девочек, придадим ей вид китайской куклы. Люси, помнишь, как мы играли с фарфоровой куклой? Ты будешь моей драгоценной маленькой китайской императрицей на сегодняшней вечеринке!»

Люси встряхнулась, избавившись от воспоминаний и гадая, как вообще посмотрит сегодня в глаза Джорджу. Он, вероятно, решил, что она больная на всю голову. Почему она его поцеловала? Ведь он ей даже не нравился. Что на нее нашло, что заставило наброситься на него при встрече на вилле? Снова и снова она только и делала, что принимала неверные решения, а потом не знала, куда деваться. Не обращала на него внимания, плакала у него на плече, кидалась целоваться. Что подумала бы бабушка, если бы увидела, как ведет себя внучка? Может быть, у нее синдром Стендаля? Ну вот накатило в окружении такой красоты, на великолепной вилле с видом на Позитано! Она слышала о людях, впервые приехавших в Париж или Рим и начинавших рыдать от обилия впечатлений. Нет, во всем виноваты Шарлотта и Оливия! Все эти послеобеденные разговоры о поцелуях взволновали ее и сбили с толку.

В этот момент Люси услышала странное шуршание. Она глянула вниз и увидела, что под дверь подсунули маленький конверт. Спрыгнув с дивана, она бросилась к двери, резко распахнула и высунулась, чтобы посмотреть, кто это.

Коридор был пуст.

Люси разорвала конверт и нашла сложенный лист красивой итальянской пергаментной бумаги. Развернув его, она ахнула. На нем аккуратным почерком дошколенка была написана всего одна строчка:

Один поцелуй поведает все, о чем я не сказал.

Пабло Неруда

XII Чертоза ди Сан-Джакомо

Капри, Италия