Секс как путь к свободе

Отмечу один парадокс: идея семьи и верности в браке, то есть моногамия, входит в явное противоречие с заложенной природой полигамией наших биологических предков — самцов и самок (женщин и мужчин), подаривших нам стремление и способность к совокуплению с разными партнерами. Ведь наличие многих партнеров — это и есть условие успешного продолжения рода, более вероятного зачатия в момент готовности к этому организма.

Если же отнести моногамию к достижениям человеческой цивилизации и признакам высокоорганизованного существа, то и здесь — загвоздка. Так, например, церковь пытается свести секс к задаче продолжения рода, но поддерживаемый ею институт семьи этой цели сейчас никак не соответствует.

По сути, постоянная пара (то, что можно назвать семьей) нужна на ограниченный промежуток времени: для зачатия, для помощи женщине и охраны ее в период беременности и кормления ребенка грудью, когда ее способность к поддержанию полноценного уровня жизни (выживания) ограничена. И подобная практика существует у высокоразвитых обезьян: самки некоторых пород совокупляются только с теми самцами, которые их подкармливали до этого и продолжают делиться с ними едой после зачатия. То же встречается и у других животных. И если женщина — самка — регулярно зачинает и находится в положении вынашивающей и кормящей ребенка, а мужчина — самец — выполняет свои охотничьи функции основную часть своей жизни (как это было раньше), то такое распределение функций привычно и объяснимо и для человеческого рода. Женщине и потомству необходима постоянная и стабильная защита, а потому нужен постоянный партнер, ее обеспечивающий. Но насколько это актуально сейчас, когда в семьях не более одного — двух детей, и это «особое положение» женщины длится относительно небольшой период, и сама женщина уже не хочет быть только вынашивающей и кормящей самкой?

Попытка растянуть период совместного проживания — поддержки у людей связана также с ограниченными материальными возможностями, отсутствием системы социальной помощи. Семья должна бы гарантировать регулярность сексуальных контактов, поддержку друг друга в трудные моменты жизни, особенно в болезни и старости. Возможно, это основные причины того, почему большинство людей еще пытаются жить в семьях (хотя это и не очень получается). Люди готовы терпеть друг друга и идти на болезненные компромиссы ради получения, когда это нужно, своей порции сексуального удовлетворения, не прикладывая к этому особых усилий (поиски партнера, ухаживание). И тогда секс превращается в способ поддержания отношений, управления друг другом в семейной жизни и формой выполнения супружеского долга. Кто живет в браке, надеюсь, знает об

этом?

Расплата за такое положение: снижение остроты сексуальных ощущений и переживаний, постепенное охлаждение друг к другу (особенно это касается мужчин, более всего ограниченных моногамией), все более редкие и формальные сексуальные контакты. Продолжу: алкоголь, телевизор, лежание на диване, брюхо, всевозможные болезни и ранняя сексуальная и общая старость…

Но если материальное положение улучшается и уровень жизни в обществе повышается, насколько актуальным остается этот стимул?

Смысл семейного проживания еще и в том, что, как мы знаем, люди думают о своей будущей старости (даже в двадцать лет). Они хотят гарантированно иметь кого-то (в данном случае супруга или супругу), кто будет о них заботиться, когда они будут немощны. Желание понятное, свойственное именно человеку, способному смотреть в будущее… Но если бы так было на самом деле! Гарантий никаких нет. Это самообман. Ведь вполне вероятно, что супруг или супруга будут еще более немощны, чем вы, и вам самим придется за ними ухаживать. Также вполне вероятно (пятьдесят на пятьдесят), что он умрет раньше вас, и вы останетесь одни.

Дети же далеко не всегда помогают родителям (думаю, вам такие известны). И их помощь никак не связана с «сексуальной верностью» родителей друг другу в прошлом.

Может, вместо того чтобы вкладывать деньги в поддержание умирающей формы организации — семьи, государству лучше обеспечить систему социальной помощи в старости? Создавали бы места, где старики могли бы жить себе на радость (а не несчастные нищие дома для престарелых), и возродили институт социальных работников (существующий лишь в зачаточном состоянии), которые бы за хорошие деньги, реальное поощрение занимались помощью старикам, зная, что при наступлении старости эта система так же будет помогать и им.