Секс. Любовь. Свадьба (СИ)

Я хохочу. Угадайте, кто стоит у наших ног и, указывая на меня, произносит: «Мои сиськи!», а потом хмурится и жестом дает понять, что плюнула бы в Ноа молоком?

Ясно как чертов день, что это наша дочь, которая только что произнесла свои первые слова. Мои сиськи. Отнюдь не вежливые словечки. Как будто она весь год над этим размышляла и выбирала подходящий момент, чтобы заявить права на свою территорию.

Перед вами родители года.

Мы с Ноа смотрим друг на друга, потом — на Финли и смеемся. Конечно, можно списать все на то, что дочь просто проголодалась, но я в этом не уверена. А может, и нет?

ГЛАВА 18

Ноа

Дом с привидениями и соседи

(Я вполне мог бы обойтись и без этого)

Сиськи.

Первое слово моей дочери — сиськи. Если бы это сказали Оливер или Севи, я бы гордился. Меня беспокоит тот факт, что эти слова произнесла Фин. Увидев, как я обхватил ладонями грудь ее мамочки, она выдала: «Мои сиськи!»

Часть меня хотела подхватить ее на руки и отпраздновать этот момент. В конце концов, она сказала свои первые слова. Это вам не шутки. Но другая (и очень большая) часть меня хочет сказать ей: «Вообще-то, изначально это были мои сиськи».

Вместо этого я смеюсь. Видимо, я недостаточно повзрослел, если, услышав слово «сиськи» из уст столь маленького человечка, начал смеяться. Не говорите об этом Келли, но я учил Оливера плохим словам только потому, что считал это забавным. Теперь я понимаю, почему это была заведомо плохая идея.

Пока Келли кормит Фин, я спускаюсь по лестнице в плаще Дракулы. Келли сказала, чтобы сегодня вечером я надел костюм. Ненавижу наряжаться на Хэллоуин. Даже ребенком, я никогда не видел в этом смысла. К тому же я не могу перестать думать о Келли, облаченной в тот чертов костюм Женщины-кошки. Если это вообще можно назвать костюмом. Иисусе. Как, черт возьми, пережить эту вечеринку, если она одета в такое?

Помните стук, который мы слышали? Я намереваюсь узнать, что это было, когда спускаюсь по лестнице и иду в сторону кухни. Вот тогда стук становится все громче и громче, пока… я не нахожу причину.

Поправочка. Имея пятерых детей, я уже ничему не удивляюсь. Ладно, лишь иногда. Но даже картина, открывшаяся передо мной, не так удивляет, потому что… Вы ведь знали, что Хейзел когда-нибудь отомстит Оливеру, не так ли?

Я вижу, как Хейзел стоит, прислонившись к двери подвала, и жует конфеты. Она ест их по одной, а вокруг валяются уже пять оберток. А потом я слышу, как снова раздается стук, и по ту сторону двери Оливер орет во всю мощь своих легких:

— Выпусти меня, тупица!

— Нет! — кричит в ответ Хейзел.

Я сдерживаю улыбку. Мне нужно сохранять невозмутимое лицо, но я понимаю, насколько подло себя вел Оливер по отношению к ней в последнее время.

— Хейзел, что ты делаешь?

Она смотрит на меня.

— Не твоего ума дело.

— Не моего?

Оливер продолжает кричать и, услышав мой голос, орет еще громче:

— Папа! Открой дверь. Она заперла меня здесь.

Я жду. Сын начинает плакать.

— Он в порядке, — заверяет меня Хейзел. — В полнейшем. — А потом она подсовывает конфету под дверь. — Успокойся.

— Я не шучу. — Он бьет по двери. — Выпусти меня!

Прислонившись к стене, я скрещиваю руки на груди.

— Не похоже, что он в порядке.

— Он-то в порядке. А вот Севи — нет, — Хейзел кивает в угол кухни. — Он застрял.

Я перевожу взгляд, куда указывает дочь, — на кухонный уголок, где мы завтракаем. Наш щеночек застрял в вентиляционном отверстии печи. Не волнуйтесь, он в порядке. В полнейшем, как сказала бы Хейзел. Просто мягкие уши костюма прилипли к его груди, и я уверен, что мы никогда не сможем их оторвать. Севи спокойно жует хвост своего костюма, не заботясь ни о чем в этом мире.

— Все готовы к выходу? — спрашивает Келли, спускаясь с Фин на руках. Крошечная ручка дочери покоится на моих сиськах. Клянусь, если бы Фин могла послать меня куда подальше, она бы так и сделала.

Похотливым взглядом я осматриваю жену, одетую в костюм Женщины-кошки. С головы до ног. Признаю, наряд намного откровеннее того, что я хотел бы видеть на своей жене, но, черт возьми, он похож на ожившую фантазию. Разве это не заводит?

— Я готова, мама, — говорит Хейзел, сунув в рот еще одну конфету, но отказываясь отойти от двери. — Давайте повеселимся.

— О Боже! — Келли поворачивает за угол и замечает сына. — Севи, как ты здесь оказался?

Он смотрит на нее так, словно не беспокоится о своем положении. Малыш смеется. Опустив Фин на пол, Келли спешит вытащить Севи из вентиляционного отверстия, но он разворачивается и заползает обратно.

Хейзел и я смеемся, Фин смотрит на всех (на самом деле только на меня), а затем Келли слышит стук в дверь. Она переводит взгляд с Хейзел на меня, затем снова смотрит на нее.

— Где Оливер?

Хейзел пожимает плечами, закидывая в рот мармеладку:

— Не видела его.

— Мама! Я здесь! — кричит Оливер, стуча руками в дверь. — Помоги мне.

Хейзел усмехается, как будто в этой ситуации нет ничего плохого.

— Мама, ты прекрасно выглядишь.

Келли улыбается и отрывает Хейзел от пола.