Читаем Секс на заре цивилизации. Эволюция человеческой сексуальности с доисторических времен до наших дней полностью

Хотя многие стараются изо всех сил, чтобы скрыть человеческую сексуальность и от самих себя, и от других, она, будучи мощной природной силой, всё равно прорывается наружу. Огромное число честных, добропорядочных, настоящих стопроцентных американцев были шокированы, когда Элвис начал откровенно двигать бедрами при исполнении рок-н-ролла. Но многие ли понимали, что означает сама фраза «rock and roll»? Историк культуры Майкл Вентура, исследуя корни афро-американской музыки, нашёл, что фраза пришла из южных штатов, из музыкальных трактиров самого низкого пошиба. К тому времени как появился Элвис, термин уже давно был в употреблении и, как объяснил Вентура, «не имел никакого отношения к названию музыкального стиля, а попросту означал „потрахаться“. В жаргоне тех кругов глагол to rock значил именно это как минимум с 20-х годов». К середине 50-х, когда фраза получила широкое распространение в повседневной культуре, диск-жокеи «либо не знали, что именно они говорят, либо им было слишком стыдно признаться, что знают».

Так что старый ворчливый Эд Салливан впал бы в ужас, если бы осознал, что именно он сказал, провозгласив: «Рок-н-ролл – вот от чего сходят с ума детки». Таких примеров почти неприкрытого сексуального подтекста можно найти множество, если вскрыть самый верхний пласт английского языка. Роберт Фаррис Томпсон, самый выдающийся историк афро-американского искусства, утверждает, что слово funky (фанк – род блюза; фанки – те, кто имеет отношение к фанку. – Прим. пер.) есть искажённое lu-fuki из киконго (язык группы банту, распространённый в Конго), что означает «хороший пот» – то есть тот, который выступает от танцев или секса, а не от работы. Ваше mojo (моджо – сексуальная привлекательность, харизма (сленг). – Прим. пер.) на киконго значит «душа». Boogie (буги – элемент повторяющегося ритма в блюзе. – Прим. пер) – от mbugi, что значит «чертовски хороший». Слова jazz (джаз) и jism (сленг: сперма. – Прим. пер) – вероятно, производные от dinza, что на киконго значит «эякулировать»94.

Забудем о миллиардах доходов порноиндустрии. Забудем шоу TA (Tits and Asses – «сиськи и попки», собирательное название для эротических передач. – Прим. пер) на телевидении, в рекламе, кино. Забудем о любовных песнях, которые мы поём при знакомствах, и о блюзах – при расставаниях. Даже без всего этого та часть нашей жизни, которая посвящена нами, людьми, сексу, – мысли, планы, действия, воспоминания, – несравненно больше, чем у любого другого существа на планете. Хотя наш репродуктивный потенциал весьма низок (очень мало женщин имеют более десятка детей), наш вид буквально отплясывает нон-стоп круглосуточный сексуальный рок-н-ролл.

ЕСЛИ БЫ ПРИШЛОСЬ ВЫБИРАТЬ, ГДЕ РОДИТЬСЯ, Я БЫ ВЫБРАЛ СТРАНУ, ГДЕ ВСЕ ЗНАЮТ ДРУГ ДРУГА, ЧТОБЫ НИ ТАЙНЫЕ ПОРОКИ, НИ СКРОМНОСТЬ И ДОБРОДЕТЕЛЬ НЕ УСКОЛЬЗНУЛИ БЫ ОТ ОБЩЕСТВЕННОГО ВЗГЛЯДА И СУЖДЕНИЯ.

Жан-Жак Руссо. Рассуждение о происхождении неравенства (1754)

Руссо суждено было родиться в неподходящем месте и в неподходящее время. Родись он за двадцать тысяч лет до этого в том же месте, среди художников, изображавших быков в полный рост на стенах европейских пещер, он был бы знаком с каждым членом своего социального окружения. Или если бы он жил в своё время, но в одном из многочисленных племён, которые ещё не знали сельского хозяйства, то нашёл бы в своём мире такую желанную тесно сотканную сеть социальных отношений. Чувство одиночества – даже в переполненном людьми мегаполисе – это несуразность человеческой жизни, являющаяся, как и многое другое, довеском к победившему земледелию.

Глядя в прошлое из своего перенаселённого мира, Томас Гоббс рисовал в воображении невыносимо одинокую жизнь доисторического человека. Мы, современные горожане, отделённые от бесчисленного множества чужих нам людей лишь тонкими стенами, крохотными наушниками и вечной занятостью, представляем себе, какое отчаянное чувство одиночества должны были испытывать наши предки, уныло бредущие по доисторическим степям, открытым всем ветрам. Но на самом деле это вроде бы естественное предположение совершенно ошибочно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное