Секс-няньки по соседству

Получается, все у них обязательно получится. А я? А я пойду. Но не трахаться, как многие могут подумать, а домой.

Сниму эти дебильные тряпки, что отравляют мою душу и придамся собственной эйфории. Музыкальной. Улечу далеко и надолго, пока не настанет утро.

Пробираюсь на выход сквозь толпу, ощущаю на коже жжение, как будто сел комар и пьет мою кровь. Оборачиваюсь, смотрю по сторонам, но никого подозрительного не замечаю.

Здесь столько народу, что смотреть, а точнее пялиться может кто угодно. Уже пробираюсь к гардеробной, накидываю тонкое, кожаное пальтишко белого цвета.

Выхожу на улицу и чувствую, как в воздухе пахнет грозою. Дождь я люблю и решаю все-таки попытаться его застать и пройтись пешком. Но разве могу я просто пройтись и не нарваться на неприятности.

Какие-то мужики на тачке начали высовываться из окна, свистеть, улюлюкать. Даже предлагать бабло. Но звук байка их отвлек. Как, впрочем, и меня от желания расквасить их недоинтеллект, остроумной фразой.

Сердце колотится как бешеное, когда смотрю на массивного мужика в шлеме. Он поднимает очки и меня прошибает двухсотваттным током от кончиков пальцев до кончиков волос. Сглатываю и облизываю пересохшие губы.

Почему он здесь. Что ему нужно? И почему парни сразу прекратили любые попытки меня снова унизить и просто смотались.

А мы остались наедине. Пусть на людной улице. Пусть в центре мегаполиса. Мы все равно одни. Он и моя больная одержимость.

Надо быть гордой, да? Надо просто развернуться и уйти, махнув пальто как хвостом павлина, но я продолжаю стоять и смотреть в его бездушные глаза. Черные как самая темная ночь. Холодные, как капля, что ударила меня по руке.

Тамерлан. Моя боль. Мой секрет. Моя любовь.

Чего он хочет?

Он протягивает шлем. Второй. Такой же черный, как и тот, что на нем. Я же смотрю на него и понимаю, как бы не хотела быть гордой, все равно его одену. Все равно сяду за его спину и прижмусь грудью.

Ему сорок. Он друг отца. Он убийца. Он опасен для любого. Особо опасен для меня.

— Зачем? — все-таки выдыхаю вопрос и делаю шаг, как притянутая хлыстом за шею.

Его очень легко представить в преисподней. Он легко сварит тебя в кипятке из чувств и губительных эмоций.

— Я бы повторил, — говорит он басом и меня прошибают ощущения прошлого.

Горячее тело, давление и шепот: " — Расслабься, я все равно войду".

Он ведь огромный, в тот момент казалось он разорвет меня. Но, как и каждая женщина, я слишком глупа, чтобы не строить иллюзий, а как бы это могло быть снова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И я беру в руки шлем, надеваю на голову и ловко прыгаю ему за спину. Сначала не решаюсь обнять, поэтому он сам притягивает ближе и заставляет овить руки на его талии.

Меня уже колотит. Я сама словно под наркотой. Отравлена им. Не могу поверить, что сегодня ночью повезет не только Кате исполнить свои самые грязные желания и фантазии.

Возможно такого шанса больше никогда не возникнет. И я готова, готова ощутить это снова, даже если в последний раз. Буду послушной для него, несомненно, только для него, под ним, на нем. Как угодно.

Вырву для себя клок этого мимолетного счастья. Прошло два гребаных года кромешного ада без него, без желанной дозы, я вновь получу его и нажрусь сполна.

— А ты в курсе сколько дают за распространение наркотиков? — задает он вопрос, и я ахаю.

— Ты видел? — а потом уже мягче, нащупав рукой желанный предмет. Уже твердый как камень. — Я рассчитываю на наказание.

— Ты его получишь. И не факт, что оно тебе понравится, — говорит он с рыком, закрывает шлем и стартует гораздо быстрее, чем ветер. Гораздо острее, чем молния. Гораздо приятнее, чем дождь. Он моя стихия. И все, что мне остается, это ей подчиниться.

Глава 43

В какой-то момент я теряю связь с реальным миром. От ревностного рычания до счастливого смеха. Разгон за пару мгновений. От напряжения внутри до снятия всех оков. Еще быстрее. И я не одна такая.

Лица парней, не нахмуренные вводят в полное недоумение. Словно кто-то взял ластик и стер между нами это напряжение.

Вот они уже рассказывают байку из прошлого. Вот уже смеются над шуткой, что вспомнила из арсенала я.

Разговоры о прошлом и будущем, о мечтах и планах. И мы бы и дальше так веселились, если бы Захар не вспомнил, что они с Ренатом любят брать и делить все по-братски.

После этих слов, время словно замедляется, а перед глазами плывут разноцветные круги.

Не знаю кто первый, да разве и важно, раздвинул мне ноги.

Не знаю кто из них залил в рот еще одну порцию шампанского не используя бокала. Просто горячая, газированная струя прямо в рот, а затем жадный поцелуй окончательно вскруживший мне голову. И кто-то водит пальцами между ног, щекоча и натягивая меня как струну.

В какой-то момент прикусываю настойчивый язык и слышу рык. Судя по голосу Захара.

— Голодная девочка.

— Ой, прости, — пищу, неловко засмеявшись, и вдруг ощущаю, как меня поднимают в воздух и сажают задницей на коленки к Ренату.