Секс-няньки по соседству

И что мне остаётся? Я переодеваюсь, решаю не слишком выделится и выбираю обтягивающие джинсы и рубашку на завязках.

Не понимаю, что сейчас чувствую.

Клуб или дома. Какая собственно разница. Раньше азарт в крови адреналином бурлил, а сейчас какая-то усталость накатывает. Даже алкоголь не помогает, хотя мы выпили ещё.

Выхожу из комнаты вслед за подругой. На мужиков стараюсь не смотреть. Они в конце коридора стоят, интересно слышали ли они мой монолог?

Стараюсь делать вид, что не знаю кто они. Я ведь и правда их не знаю. Ничего об их жизни. Я сама не спрашивала, а они не рассказывали.

Они там что-то бубнят себе под нос, а мне пофиг. Должно быть пофиг, но я задумываюсь, что хочу с ними поговорить. Просто поговорить.

* * *

Клуб Лекс встречает нас громкой музыкой, кальянной дымкой и уже подвыпившей молодежью.

Аля ведёт нас в вип зону, где она уже заказала столик. На втором этаже.

Эти двое плетутся за нами, а по углам я вижу вооруженную охрану. Нехило успели подготовиться. Меня это даже ни на грамм не удивляет.

И только мне стоило повернуться, я могу наблюдать, как они осматривали буквально каждый участок на наличие разных угроз.

— Смотри уже накрыто, — говорит подруга, указывая на один из столиков поодаль.

Действительно. Различные закуски, море алкоголя.

Самойлова устраивается на одной стороне, я усаживаюсь, напротив. А эти два мужлана садятся по боку от меня. Как две стены. Окружили со всех сторон, бля.

И жарко становится от такой близости. И стыдно, что стало жарко. Я бы даже сказала горячо.

Дыхание блядское опаляет с двух сторон. Алька сама с собой ржет в тихую и начинает активно заливать в себя бухло. И как мы будем разговаривать? При них? Даже мои колкие взгляды, брошенные на нянек и подругу, никак не помогают.

Беру рюмку, по-видимому водки, желая ее в себя опрокинуть, но тяжёлая рука Рената останавливает меня.

— Для тебя стоит шампанское, — говорит своим грубым голосом, от которого у меня мурашке по рукам пробегают.

— Надеюсь хоть не детское? — язвлю ему в ответ и все же беру бутылку.

Да вот теперь ее отбирает Захар, откупоривает и наливает мне в бокал. Подруга уже ржет в голос и поглядывает на нас с таким интересом, что мне становится не по себе.

— Итак! А кто сказал, что вы не будете пить… — говорит она и пододвигает к ним по бокалу.

Ага, конечно. Они и пить? Считай на работе находятся.

Только какого было мое удивление, когда они согласились и бахнули. Одновременно. И мысль шальная, что так же одновременно они могут входить в меня.

Глава 42

Самойлова Алла.

Я очень хочу помочь лучшей подруге. Потому что сама нахожусь в ситуации, когда любовь невозможна. Запретна. Неправильна.

Потому что он старше на двадцать лет, потому что бывший убийца, потому что все считают меня шлюхой.

Однажды он использовал юную восемнадцатилетнюю девушку, приняв ее за блядь. А когда я пришла ему об этом сообщить, признаться в любви, сказал равнодушно: «Не моя проблема».

Он жестко, так же, как его огромный елдак толкался в меня, всадил в сердце осколок. Он заморозил мое сердечко и бросил. Даже не понял, что натворил. Даже не осознал, что лишил меня девственности. Даже не узнал, пока сама не пришла и не сказала.

Просто прошел мимо, потрепав по головке. Просто нанес такую рану, что никаким сарказмом и иронией не залечить. Никогда.

Но это моя беда, верно? Смысл жаловаться на судьбу. Как есть так есть. Сама виновата. Сама повелась на глупую иллюзию и расплачиваюсь потерей репутации. Сама совершила ряд ошибок в прошлом.

А у Кати должно быть все хорошо. Она заслуживает этого. Она лучше меня, достойней. Может быть хоть этим хорошим поступком я и почищу свою загаженную пороком и жаждой не того человека, карму. Дам возможность счастью, хоть мельком заглянуть и в мою грязную жизнь.

Именно по этой причине, я совершенно не сомневаюсь в правильности своего решения и операясь на стол, потрясывая сиськами, подсыпаю в бокалы порошок.

Легкий, но вставляет с него отлично. Эйфория, рухнувшие запреты, свобода.

Я сначала боялась, что меня спалят, но Катя и не смогла бы ничего заметить. Эта дурочка занята прожиганием во мне дыры, так как всегда, считала своих нянек собственностью. И я ее могла понять.

Хоть и не могла определиться, но любила она обоих. Причём подсела на них давно, от меня ничего никогда не скрывалось.

Я улыбаюсь, уверенная, что подружка в скором времени поймет. Не нужно делать выбор, нужно просто следовать своим желаниям.

Какими бы дикими и порочными они не были. Это ее жизнь и я не позволю ей прожить ее с каким нибудь смазливым мудаком, которого она не сможет полюбить.

И пусть мне не светит поддаться своим желаниям, я переживу. А Тамерлан просто игнорирует сам факт моего существования, так хоть пусть подруга оторвется за меня. За себя. За всех обиженных девчонок.

Именно с этими мыслями я оставляю трех задыхающихся в страсти людей, уже посматривающих друг на друга все смелее. А Ренат так вообще затевает рассказ о своей жизни. О смешной ситуации в детском доме.