Секс с чужаками

В июне 1988 года по случаю пятидесятого дня рождения Супермена собралась конвенция в Кливленде, настоящем месте его рождения. Очень немногое там пошло так, как планировалось. В роли ведущего на семинаре по скрещиванию людей с инопланетянами оказался не кто иной, как я! Мне удалось удержать внимание аудитории, зачитав вслух «Мужчину из стали…», за чем последовало обсуждение Рида и Сью Ричардс (у него каждый придаток хватательный!), мистера Спока, сериала «П — значит Пришельцы», ришатры… Похоже, людей очень интересует секс с чужаками.

Лиза Таттл МУЖЬЯ

Лиза Таттл — уроженка Техаса, однако большую часть последнего десятилетия она живет и пишет в Англии. Ею опубликовано два сборника рассказов и три романа, последний из которых носит название «Гавриил» (издательство «Тор»), а также несколько нехудожественных работ.

Одна из частей триптиха «Мужья» была опубликована в изданном Всемирной Конвенцией по Фэнтези 1958–го года томике «Газовый свет и призраки». Остальные впервые увидят свет в этой антологии. Мне кажется, что из всех рассказов в этой книге «Мужья» наиболее ярко показывают обыкновение людей рассматривать другой пол, как нечто совершенно чуждое по отношению к их собственному.

1. Бизон

Мой первый муж был псом, таким вечно сопящим и неуклюжим, зато — сама преданность и обожание. Вначале (останемся к нему честны) мы были парой щенков, прыгавших и резвившихся от любви друг к другу и каждую ночь падавших на кровать одной тяжело дышащей грудой. Но время шло и щенячьи забавы уходили, как и всегда бывает, а он вырос в преданного пса с грустными глазами и довольно псинистого, я же обнаружила, что становлюсь кошкой. Не вина псов, что кошки и собаки живут, как кошки с собаками, и вероятно (останемся честны и ко мне) это также не вина кошек. Просто такова их природа, с трудом уживаться со всем, что наиболее присуще другому из этой пары. Я становилась все более и более раздражительной, так что мне не нравилось уже все, что бы он ни сделал. В конце концов даже звук его хриплого горлового вздоха после очередной моей выволочки заставлял меня уже топорщить шерсть. Я не могла стать иной, чем была, точно так же, как и он. Это было заключено в нашей природе и ничего другого не оставалось, как только расстаться.

Мой второй муж был конем. Хорошего племени, ухоженным, нервным; с раздувающимися ноздрями и мечущимся взглядом. Он был красавец. Я долго рассматривала его издали, прежде чем решилась приблизиться. Когда я его коснулась (положила руку на его бок, ласково, но твердо, как меня учили), дрожь пробежала по его мышцам под гладкой кожей. Я решила, что это признак страха, и поклялась, что научу его доверять мне и любить меня. Мы провели вместе несколько лет — и не все они были плохи — прежде чем я поняла, что эта нервная дрожь была невольным проявлением не страха, но отвращения. Прежде, чем он покинул меня, я почти научилась смотреть на себя, как на медлительное, коротконогое, бесформенное создание, которое ему было так мучительно нести на своей спине. Мы оба пытались переделать меня, но это оказалось безнадежной задачей. Я не могла стать такой, как он; я даже в глубине души не хотела такой быть. Только когда мы оба поняли, что стереть такие коренные различия не удастся, он наконец оставил меня ради одной из принадлежащих к его породе.