Секс-символ (СИ)

— Я такого не говорил.

— Нет, ты сказал! Короче, ищи себе инкубатор, а меня оставь в покое. Все мужчины одинаковые! Мало того, что ты шовинист, ты ещё и лжец!

— Какая чушь! — Джерри опять захихикал. — Никогда я не был шовинистом. Зачем всё так переворачивать? Я не говорил, будто хочу, чтобы ты рожала детей от меня. Я имел ввиду, что ты можешь в принципе родить хоть сколько детей. От кого угодно. Но если ты хочешь продолжать отношения со мной, не вздумай ловить меня на залёты. Это чревато. Я ведь могу разозлиться и проучить.

У Фернанды чуть пар не пошёл из ноздрей. Что за бред несёт этот тип? Потребовал от неё детей, а сейчас вопит про намеренные залёты и угрожает.

— Но мне нравится твоя реакция. Она превзошла мои ожидания, — снова подойдя к Фэр, Джерри обнял её.

Она нетерпеливо дёрнулась.

— Ах, тебе нравится?! Я и говорю, ты садист. Тебе в кайф, что я умираю от страха.

— Ну почему? Чего ты боишься?

— Ты тупой что ли, Джерри Анселми? — прошипела она ему в ухо. — Я боюсь беременности! Больше всего на свете! Это катастрофа, худшее, что может случиться со мной. Я тогда выпрыгну в окно. Понятно тебе?

— Успокойся, ладно? — ответил Джерри ровным голосом. Взял её за плечи и встряхнул. — Ты не беременна.

— То, что ты предохранялся, меня не успокаивает. А твоё пренебрежение моим страхом не позволяет тебе доверять, — упрямилась Фэр, уже начиная сдаваться — такими приятными были объятия. — Сегодня ты говоришь, чтобы я успокоилась, а завтра продырявишь презерватив.

— Ну не выдумывай, а то я обижусь. Я никогда такого не сделаю, — он заглянул ей в глаза. — Мне не нужны ни венерические болезни, ни дети, я тебе говорил уже. И если ты залетишь, то пойдёшь на аборт. Даже если придётся тебя связать и вывезти на другой континент!

— Ой, не каркай, а то накличешь беду! Не смей этим шутить, или я тебя убью! — проскрипела Фернанда. — Я боюсь беременности до трясучки. Это фобия. Ясно?

— Ясно, — сдался Джерри, театрально поднимая руки вверх. — Не надо бояться. Я тебе повторяю: ты не залетела. Это невозможно.

— Но…

— И закроем эту тему.

Фэр не поняла, почему он говорит с такой уверенностью, но страх отступил. И её стали занимать своеобразные бытовые привычки Джерри. С вечными диетами и сидением на неких таблетках, она смирилась, но капризы её подбешивали. Кофе он не пьёт, там кофеин. И сахар не ест — это яд. И соль не ест — это ещё хуже. На цитрусы и шоколад у него аллергия, от мучного и сладкого он поправляется, а острое, кислое и газированное — катастрофа для голоса. От мыла — прыщи, от бритвы — раздражение. И вообще никакими колюще-режущими предметами Джерри не пользовался, включая ножи и ножницы, — боялся порезаться.

А ещё он делал маски на лицо и волосы, часами принимал ванну то с солью, то с грязью, то с глиной. Мазался всякими маслами и лосьонами, делал обертывания и даже вызывал на дом маникюршу. Фэр этот зашкаливающий нарциссизм бесил ужасно.

К концу третьего дня пребывания в доме Джерри терпение у Фернанды лопнуло.

Донья Нильда приготовила на ужин разносолы, из которых Джерри съел только три салатных листа и томат, заявив, что от другого покроется сыпью. Фэр, пожав плечами, с радостью навернула курицу, запечённую с лимонами, и пирожные с клубникой.

Они поднялись в спальню, но Джерри, вместо того, чтобы уделить внимание Фернанде, взялся рассматривать себя в большое настенное зеркало.

— Джерри! Может, хватит уже красоваться? Иди ко мне, — позвала его Фэр.

Он не отреагировал, и Фернанде пришлось довольствоваться ласками Дамаса, что взгромоздился на её колени и мурлыкал, требуя почесать его за ушком.

Но, когда Джерри, взяв здоровенную лупу, стал через неё и зеркало разглядывать, не вскочили ли у него прыщи, терпение Фэр закончилось. Спихнув Дамаса с колен, она пошарила по тумбочкам, нашла увесистую статуэтку, размахнулась и запустила ею в зеркало.

Джерри успел отскочить от вихря осколков. С минуту он глядел на пустую раму и засыпанный стекляшками пол. В гнетущей тишине. Потом обернулся:

— Ты что дура?

«Не то слово!» — подумал Дамас, нервно дёргая пушистым хвостом.

— Сам виноват, нечего было полтора часа крутиться у зеркала! — выкрикнула Фэр.

Джерри развернулся и ушёл. Дамас, спрыгнув с дивана, последовал за ним.

Минут двадцать Фернанда сидела, глядя в одну точку. А потом начала реветь и бить кулаками спинку кресла. Вот идиотка, взяла и всё испортила. Теперь Джерри разозлился. И ушёл. Конечно, она была неправа, могла и в голову ему попасть. Но и Джерри вёл себя по-свински. Почему он, вместо того, чтобы быть с ней, любовался собой? Да ещё так долго! Нарцисс чёртов!

Чуть остыв, Фэр спустилась вниз, но не нашла Джерри ни в гостиной, ни в кухне, ни в кабинете. Увидела его в окно. Вышла в сад и подкралась сзади. Сидя на земле под раскидистым орешником, он в упор рассматривал правую руку — с той капала кровь.

— Джерри!

Он вскинул голову.

— Чего ты хочешь?

— Что у тебя с рукой?

— А это по твоей милости.

— Давай поговорим, — попыталась помириться Фернанда. — Я не знала, что ты поранился. Хочешь, я перемотаю тебе руку?

— Нет, спасибо. Я как-нибудь обойдусь без тебя.