Секс-символ (СИ)

— Тс-с-с, моя сумасшедшая мисс инспектор, не кричи, — хихикая, Джерри закрыл ей рот ладонью. — А то народ сбежится.

— Я тебя обожаю… — шепнула Фэр, ловя губами его пальцы.

— И я… Что ты сделала со мной, Фернанда Ривас? — он прижался лицом к её шее, языком щекоча мочку уха. Фернанда смеялась.

— Может, я сделала тебя счастливым?

— Не знаю… А что есть — счастье?

— Это когда хорошо, — эхом вторила она.

— А мне никогда не было хорошо, — ответил Джерри грустно.

— Даже со мной?

— С тобой — впервые.

Фэр давно видела в Джерри химеру тоски, океанически глубокой. Чётко она открывалась в минуты их близости. Иногда он так пялился, будто навсегда прощался.

Склеившись, как два магнита, они не желали возвращаться в реальность. Но золото рассвета вынудило их очнуться. К восьми утра Джерри и Фэр приехали в Пуэрто Мадеро. Обогнув кучку замызганных фанаток, что дрыхли на газоне под плакатами с надписью: «Джерри — наш кумир», они нырнули в парадную. Поднялись в квартиру и завалились спать. Отдыхали до полудня, не разнимая объятий. И только потом Фэр включила смартфон, где нашла двадцать неотвеченных от тёти Фели. Перезванивать не стала — Джерри велел завтракать и собираться в роддом. Эта скорость Фернанду покоробила. Всё ясно — Джерри хочет увидеть ребёнка.

В какой роддом Вирхинию отвезли, Фэр не представляла, но Джерри горделиво сообщил: адрес он знает. Пока они мчались по Авенида Санта-Фе — улице бутиков и салонов — Фернанда зубами скрипела. Даже мелодичные песенки по радио и розовый-розовый, как шерсть Барби, «Салон красоты Энеаса Арайя», мелькнувший сбоку, не добавили ей оптимизма. За полчаса, что они ехали, Фэр мысленно с Джерри рассталась. Когда он скажет, что ребёнок его, она развернётся и уйдёт. Заберёт свои вещи из квартиры, сменит сим-карту и вычеркнет Джерри Анселми из памяти. Пусть живёт с Вирхинией! Надо её вытурить из дома и поменять замки. А шмотки кузины она бросит Джерри под дверь.

Они припарковались у роддома, и Фернанда пошла за Джерри на автомате, думая о своём. От обиды у неё звенело в ушах, но Джерри не казался угнетённым, скорее готовым к бою. Пока он уточнял информацию на ресепшене, Фернанда вообразила, как он нянчит ребёнка Вирхинии, противного, краснолицего и орущего аки Сандрито, внук доньи Раймунды. От этих фантазий она скривилась так, что Джерри заметил.

— Что с тобой, май дарлинг? — мягко-насмешливо спросил он. — У тебя лицевой нерв воспалился?

— Какая я вам «дарлинг»? — Фэр надулась, как мыльный пузырь. — Для вас, мистер Джереми Анселми дель Грасса, я — инспектор Ривас. Любезничайте со своей женой и детьми, а ко мне обращайтесь только по важным вопросам. В иных случаях сделайте вид, что мы незнакомы.

Джерри закатил глаза под лоб. Хихикнул, но оправдываться не стал, и они поднялись на второй этаж. Усадив Фэр на лавочку в коридоре, Джерри велел ей ждать и ушёл.

Фернанда осталась одна, рассвирепев ещё больше. Даже кутикулу на ногте отгрызла. Но тут звякнул смартфон в кармане её джинсовой куртки. Наверняка тётя Фели! Это не женщина, это гидра — водяной паразит, от которого не избавишься. Но узрев на дисплее имя «комиссар Гальяно», она вспомнила, что должна быть на работе. Придётся врать. Но что? Ах, да, вчера же Амадо на Вирхинию напал!

— Слушаю!

— Так, Фернанда Ривас, где ты бродишь? Ты должна быть в комиссариате!

— Я на работе, комиссар, веду расследование, — не моргнула Фэр глазом.

— Это какое же интересно? — судя по хитрому тону, комиссар не поверил.

— Вчера один тип на мою кузину напал с ножом. Она сейчас в больнице, бедняжка, — Фернанда лицемерно вздохнула. — А я жду, когда врачи мне разрешат её допросить.

— Ах, так ты рабо-о-отаешь! — голос комиссара подобрел. — Ну извини, дочка. Я решил, что ты опять гуляешь. А этот тип, Амадо Феррер, сидит в нашем обезьяннике и несёт какой-то вздор.

— А он того, комиссар. У него кукушка больше не кукует, — и Фэр звонок сбросила.

Джерри не возвращался, и она не сомневалась — он нянчит ребёнка Вирхинии. Представив эту картину, она чуть не заорала. Ну почему, почему она должна отдавать Джерри этой дуре?

В итоге Фернанда позвонила тёте. Та схватила трубку вмиг.

— Тётя Фели, как у вас дела? Вы где?

— В роддоме я! В коридоре сижу на четвёртом этаже, а к Вирхините меня не пускают. Всё ходят мимо и ничего не говорят. Зато смотрят, как на ожившего мамонта. Фернандита, куда ты пропала? Приезжай сейчас же!

— Так Вирхиния родила или нет?

— Родила. Вроде бы мальчика. Она сейчас спит. И это всё, что я знаю, — роптала тётя. — Дитёночка я не видела и Вирхиниту тоже. Сижу тут одна как сыч. Марго и Агустина со мной не поехали. Одна на работе, а другая, видите ли, роддома не любит. Безобразие!

— Я сейчас приду, — утешила её Фэр.

Наплевав, что Джерри может вернуться и не найти её, Фернанда вскарабкалась на четвёртый этаж. Тётю увидела издали — её ярко-розовое платье контрастировало с голубыми больничными стенами. И правда мамонт.