Секс-символ (СИ)

— Ну-с, сеньорита Ривас, что за беспредел вы устроили в моё отсутствие, а? — прогремел он.

— Я? Я устроила? Я охотилась за преступником и почти раскрыла дело. А вы во время рейда, придуманного вами же, напились как свинья!

Комиссар пошёл багровыми пятнами.

— Как ты со мной разговариваешь, девочка? Да ты загордилась! А я тебе говорил, когда ты делала ещё первые шаги в этой профессии: самые сложные испытания для характера человека — слава, власть и богатство. И, если дорвавшись до них, человек останется человеком, честь и хвала ему. Так вот, испытание властью ты не прошла. Быстро же она превратила тебя в мегеру! Ты хоть понимаешь, чего ты натворила, и с кем связалась? Элио Алвес выигрывает самые безнадёжные дела. Даже если бы этот Анселми был убийцей-рецидивистом, Алвес всё равно бы его вытащил. Но ты хотела навесить преступление на невиновного человека, известную личность. А настоящий наркодилер был у тебя под носом. Достаточно было обратить внимание, что Гастон Вердэ не явился по повестке, и взять показания у потерпевшей. Ты же и пальцем не ударила! И не надо меня упрекать за вечер в клубе. Да, я перебрал тогда, я виноват и этого не отрицаю. Я провалил операцию по поимке преступника, но это не давало тебе права вытворять ерунду. В общем так, я тебя временно отстраняю от должности. Сдай табельное оружие и жетон и можешь гулять. Это моё последнее слово. И молись, чтобы Анселми оклемался, иначе нам всем поснимают скальпы, — и комиссар Гальяно ушёл, оставив Фэр в одиночестве.

После разборок с комиссаром Гальяно прошло два дня, а Фэр, погруженная в депрессивно-психозное состояние, и носа из дома не высовывала. Вот так всегда, хочешь как лучше, а выходит кошмар. Если бы Джерри не дерзил, она сразу увидела бы ситуацию иначе.

Гастона Вердэ объявили в розыск, а он как в воду канул. Фернанда была убеждена: если бы за поиск взялась она, наркодилер уже сидел бы за решёткой.

Фэр знала, что Джерри находится в частной клинике. Любопытства ради она звонила туда, но по телефону информацию ей не дали.

Виноватой себя Фернанда не чувствовала. Даже зная, что неправа, она стояла на своём — такова была её натура. Но навестить Джерри она решила. Купит фруктов, прикинется паинькой и сходит в клинику. Заодно выяснит его диагноз, а то эта неизвестность — омерзительнейшее чувство.

Так, после завтрака, где присутствовали лишь Агустина и Вирхиния (Маргарита сидела в комнате, ссылаясь на боль в ноге, а тётя Фели уже вторые сутки осваивала интернет), Фэр, купив в супермаркете груши и манго, отправилась в частную клинику доктора Гильермо Лосада.

VIP-палата №301 — апартаменты для особой категории пациентов. Фернанда немного поболталась по третьему этажу, обдумывая, с какой репликой явиться в палату, а, когда осмелилась и подошла, увидела приоткрытую дверь. Как заправский шпион из фильмов, она сунула туда нос.

— Мэри, прошу тебя, не настаивай, — услышала Фэр мягкий голос Джерри. Ага! Оклемался. — Не нужно ей мстить. Скажи Алвесу, что я категорически против.

— Но она чуть тебя не угробила! Ты хочешь, чтобы этой мерзкой полицайке всё сошло с рук? — вещал голос Марлене Монтанари.

Фэр сжала кулаки. Вот как! Значит, речь идёт о ней.

— А ты мне казалась умнее, — вздохнул Джерри. — Я ожидал, что ты меня поймёшь. Дело не в полицейской. Мне на неё плевать, но если мы устроим шум, представь, что начнётся в прессе!

— Но…

— Давай на этом закончим! — прервал он. — Я благодарен тебе за всё, что ты сделала и делаешь для меня, Мэри. Но забудь эту историю с полицейской, ладно?

— Ты же мог умереть! — негодовала Марлене. — Скажи ему, Гильермо! Хорошо, что скорая приехала вовремя. Ещё пару часов, и наступила бы кома.

— Херман, Марлене права, — молвил незнакомый Фэр третий голос, низкий и хриплый. — Я не знаю, что произошло, но я повторяю — лекарства надо принимать каждые шестнадцать часов. Услышь меня, пожалуйста. И больше не прекращай приём таблеток без моего указания. Или мы вернёмся к тому, с чего начали. Ты ведь этого не хочешь?

— Нет, — тихо согласился Джерри, — но я сам виноват. Надо было поставить инспекторшу в известность, а я…

— Ты слишком гордый, — хмыкнула Марлене. — Будем умирать, но с задранным носом, не так ли? Ты не меняешься.

Он промолчал.

— Вот и чудненько. Думаю, мы поняли друг друга, — голос доктора повеселел. — Пойду я готовить документы на выписку. К вечеру уже будешь дома.

— Гильермо, погоди, я с тобой, — догнала его Марлене.

Фэр успела спрятаться за выступ в стене. Доктор и Марлене вышли в коридор, и теперь она наблюдала их воочию. Поверх эпатажной атрибутики Марлене был накинут медицинский халат. Доктор, тоже в халате, — мужчина лет сорока, с чуть седыми вьющимися волосами и тонкими усиками, был выше собеседницы на голову, а на шее его болтался стетоскоп.

— Гильермо, почему нельзя что-то сделать? — спросила Марлене.

— Я уже сделал всё, что мог, — развёл он руками.

— Но нельзя же сидеть на лекарствах всю жизнь!

— Думаю, можно. Но ты должна его контролировать. Позволь откланяться, у меня масса дел, — пожав Марлене обе руки, доктор устремился вперёд по коридору.