Секс-символ (СИ)

— Лошадь? Это ты про меня? — надулась она. — Ну что ты, Фернандита, как я могла тебе помешать? Я всего лишь танцевала и слегка пела. Да я была как мышка, я только пищала. А танцы — это щадящая физическая нагрузка, специально для таких хрупких женщин, как мы с Барби, — и тётя Фели приосанилась, поставив ножки в бело-розовых кедах ёлочкой, будто позировала перед фотографом.

— Тётя, я всё понимаю, но потанцевать можно было и позже. Не в семь же утра! Сегодня ведь суббота! А вы прыгали так, что у меня потолок содрогался.

— Ну что ты, Фернандита! Я ж лёгенькая! Всего семьдесят четыре кило живого веса. А вчера я похудела на двести грамм, пока ругалась с Маргаритой. Здоровая ссора полезна для фигуры, — тётя похлопала себя по животу.

В другое время Фэр бы посмеялась над выходками тёти Фели, но по утрам она жаждала убивать. Поэтому только вздохнула, подавляя раздражение, и спустилась вниз по металлической лесенке, прилегающей к крыше.

Миновав коридор второго этажа, Фернанда без стука вломилась в спальню Агустины — комнату с цветной мебелью и стенами, заклеенными плакатами и постерами. Девчонка ещё спала, лёжа на животе и укрыв голову тёмным одеялом с рисунком в виде черепов. Только ноги в зелёных носках торчали наружу. За них Фэр и ухватилась.

— Агус, подъём! — скомандовала она, выуживая племянницу из-под одеяла.

— Ну-у-у… в чём дело? — недовольно промычала Агустина. — Я хочу спа-а-ать!

— Разве у тебя нет занятий сегодня?

— А я что проспала? Время-то сколько?

— Восьмой час.

— Ну и зачем меня будить в такую рань? — заныла Агустина. — Мне к десяти, мне ж только чертежи сдать сеньоре Эрике. Это туда и обратно. Ехать пятнадцать минут на велике.

— Всё равно вставай. У меня к тебе разговор.

— Да ну, тётя Фэр, давай потом, — Агустина перевернулась на бок, кутаясь в одеяло, как в шубу.

— Потом не получится. Вечером у нас с тобой мероприятие. Мы идём в ночной клуб, — объявила Фернанда хитро.

Агустина открыла один глаз.

— Но мама нас не отпустит! Она же зануда!

— А мы ей скажем, что идём в кино, — подмигнула Фэр.

— А что за клуб?

— «Угартэ».

Агустина открыла второй глаз.

— Да ладно? Он же этот, супер крутой! Туда ж так просто не попасть!

— У меня будут приглашения, — улыбнулась Фернанда. Её забавляла реакция племянницы — заспанное личико той изменилось на глазах (Маргарита не часто позволяла ей развлекаться). — Там будет закрытая вечеринка, день рождения какой-то знаменитости.

Агустина села на кровати, смахивая со лба прилипшие волосы.

— А кого?

— Понятия не имею.

— Но там будет полно звёзд, да, тётя?

— Думаю, да.

Девчонка захлопала в ладоши, подпрыгивая на кровати.

— Это ж круто! Я увижу знаменитостей! Вау! Сэси умрёт от зависти!

— А зачем ей умирать? Позови её с собой.

— А можно?

— Ну, конечно!

— Вот круто! Отпад!

Вскочив на ноги, Агустина попрыгала по комнате. Схватила большой скелет с подставки (пособие по анатомии) и закружилась с ним в импровизированном вальсе. Потом залезла с ногами на подоконник и натыкала в смартфоне номер подруги.

— Алло, Сэси, привет. Это Агус. Да знаю я, что сегодня суббота! Хватит дрыхнуть! У меня новости — крутяк! Слушай…

Фернанда закрыла дверь, оставив Агустину наедине с её подростковой болтовнёй.

Скоро завтрак. Его обычно готовила Маргарита, но иногда помогали и остальные. По утрам за столом собирались все, а обедали и ужинали отдельно друг от друга. У Фернанды график был ненормированный. У Маргариты свободный — она работала маникюршей и ходила по клиентам в определённые часы. Тётя Фели сидела дома, живя на проценты с акций — наследства покойного мужа — и занимаясь собой и Барби, а у Вирхинии бывали ночные дежурства в больнице. Как сегодня. Кстати, она должна уже прийти с работы. Надо сказать ей про клуб.

Но не успела Фэр подойти к комнате Вирхинии, как оттуда раздался визг:

— А-а-а-а-а! Это что тут за разврат?!!! — возопил голос тёти Фели. Она же недавно была на крыше! Раздвоилась что ли?

— Мама, не надо орать, — ответил сиповатый голос Вирхинии. — Нечего было входить без стука.

— Но ты моя дочь, Вирхиния! Я что в комнату к родной дочери должна стучаться?

— Да, сеньора, вы должны стучаться, — пробасил незнакомый мужчина.

Фернанда аж вздрогнула. Кто это? Вирхиния притащила к себе мужчину? И, похоже, тётя Фели их застукала. Вот так да! Почему нельзя было пойти в мотель? Ну сейчас она ей задаст! И Фернанда широко распахнула дверь.

Тётя Фели, вся пунцовая, одной рукой прижимала к себе Барби, а другой закрывала глаза. Вирхиния — пергидрольная блондинка с тонкими губами — стыдливо куталась в простынь. А рядом с ней стоял мужчина, высокий, смуглый и абсолютно голый.

— Прикройтесь немедленно! — кричала тётя Фели. — Это приличный дом! Тут живут одни женщины! Мария Вирхиния Сантойя, да как тебе не стыдно?! Как ты могла привести мужчину к себе в спальню?!

— Мама, мне уже двадцать шесть! Ещё немного и пора заказывать гроб, а ты меня упрекаешь, как маленькую девочку!

На стук двери все трое обернулись. Голый мужчина Фэр не смутил, но показался ей отталкивающим, хоть и был накачен. Похож на секьюрити — стриженый под ноль и с толстой короткой шеей.