Читаем Секс, смерть и галоперидол. Как работает мозг преступника. Судебная психиатрия как она есть полностью

Бред и сверхценные идеи

В предыдущей главе мы обсуждали понятие психоза в общем смысле и немного коснулись частного проявления психотического состояния – галлюцинаций. В этой главе речь пойдет о другом симптоме психоза – бре́довых мыслях (да, ударение психиатры ставят именно на первый слог). Что же такое бред? Это патология содержания мышления. Я подчеркиваю, что следует различать несколько понятий: содержание мышления, организация мышления и патология восприятия. Как правило, многие начинающие врачи путают их, им бывает сложно различить, к примеру, бред и галлюцинации. Или бред и ассоциативную разорванность. Но давайте по порядку.

Итак, вопросы расстройств восприятия мы обсудили в общем виде – это галлюцинации и иллюзии. Теперь о мышлении: когда мы описываем мышление, то, как правило, используем три основных показателя:

• скорость мыслительного процесса,

• организованность мышления,

• его содержание.


То, о чем мы думаем, и есть содержание. И в этой главе мы будем описывать бред и сверхценные идеи. А вот то, как мы думаем, – это организованность мышления, которая может нарушаться настолько грубо, что психиатры будут относить такие состояния к психозам ровно потому, что процесс разорван так сильно, ассоциативный процесс настолько разрушен, что мы можем говорить о повреждении способности к тестированию реальности.

Набросаем схему расстройств мышления:

• Тангенциальное мышление – в общем-то нормальный процесс, когда человек, рассказывая что-то, потихоньку отходит от изначальной темы все дальше и дальше и не всегда возвращается, как бы «идет по тангенсу» вдаль от исходной темы. Встречается у всех людей при недостаточной концентрации внимания или, к примеру, у политиков при избегании прямого ответа на вопрос.

• Циркумстенциальное мышление – похоже на тангенциальное мышление, но человек как бы «ходит вокруг да около» ответа, не добираясь до него. Также может встречаться и в норме, и в патологии. У пожилых людей иногда превращается в «обстоятельность» мышления, при этом старики отвечают на вопрос настолько издалека, что до самого ответа добираются очень и очень долго.

• Блокинг (он же – шперрунг) – остановка мышления, ощущение «звенящей пустоты» в голове. Это уже патологично, если встречается часто. У больных шизофренией выглядит как внезапная остановка речи без видимой причины, после короткой паузы пациент часто просит повторить вопрос. Важно отметить, что галлюцинаторное поведение может выглядеть так же, и необходимо отличать блокинг от «прислушивания к голосам».

• Ментизм – обратное блокингу состояние, «наплыв мыслей»; человек не в состоянии понять, о чем он думает, из-за обилия мыслей одномоментно. Очень тяжелое переживание, пациенты склонны активно жаловаться на это ощущение.

• Ассоциативная разорванность – самое тяжелое расстройство, потеря логических ассоциативных связей в речи. Идентифицировать просто – если собеседник пациента не понимает логическую связь между отдельными предложениями в его речи – то это ассоциативная разорванность средней степени тяжести, а если теряется связь между словами внутри одного предложения (так называемая «словесная окрошка»), то это тяжелая разорванность. При этом грамматическая структура предложения сохранена, есть подлежащее, сказуемое и так далее, но понять, о чем человек говорит, невозможно. Ассоциативная разорванность легкой степени выглядит зачастую как тангенциальность, и «поймать» ее бывает очень тяжело.


Пожалуй, сначала обсудим именно бред и сверхценные идеи, поскольку это интуитивно более понятные вещи. Бред – это мысль, ошибочная по своему содержанию, но больной уверен, что она верна, и его невозможно переубедить без использования терапии. К примеру, пациент убежден, что за ним следят инопланетяне и светят лазером в голову, чтобы его поработить. Это простой пример, не требуется быть врачом, чтобы понять: с человеком что-то не так. А все потому, что фабула (основная тема) бреда в этом примере слишком странная, бизарная (от английского bizzare – «странный, чудной»), это сильно выбивается из культурного кода, и в большинстве случаев близкие таких пациентов приводят их к врачу на относительно ранних стадиях развития заболевания.

Перейти на страницу:

Все книги серии Тайны профессионалов

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза