Секс, смерть и галоперидол. Как работает мозг преступника. Судебная психиатрия как она есть

Так вот, где-то до конца 1980-х годов эта группа ширилась и пополнялась таким известными лекарствами, как галоперидол, например (классический представитель этой группы). И вот, наконец, на рынок вышел рисперидон, первый представитель атипичных нейролептиков.

Почему группу назвали атипичными? Из-за атипичных относительно предыдущего поколения побочных эффектов – врачи внезапно перестали видеть все то, что я раньше описывал. Но на смену неврологическим пришли эффекты другого плана, к примеру – так называемый метаболический синдром (повышение веса, диабет, гипертония, аритмии и прочее). Такие препараты, как, например, оланзапин (более известный под торговым именем «Зипрекса»), особенно явно вызывают повышение аппетита и все за ним следующее. Иногда этот побочный эффект используют при анорексии.

Нейролептики нового поколения меньше влияют на дофамин, зато вместе с ним снижают серотониновую активность и влияют на ряд других нейромедиаторов. В общем случае это легче переносимое лечение, более «мягкие» препараты, но, как следствие, и менее эффективные. Хотя про бо́льшую или меньшую эффективность говорить некорректно – каждому пациенту подбирается индивидуальная терапия, кому-то прекрасно помогает галоперидол, и без всяких треморов и слюнотечений, а кому-то нужна дорогущая инвега, иначе больного сковывает по рукам и ногам нейролепсией (та самая паркинсоноподобная картина).

В странах с развитой системой здравоохранения психиатрия считается (по праву) специальностью с повышенной социальной ответственностью, и препараты пациенты получают субсидированно, оплачивая 10–15 % стоимости, а остальное – за счет государства. Главная тому причина – реально бедственное положение тяжелых психиатрических больных и зачастую неспособность самостоятельно покупать препараты. Чтобы проиллюстрировать то, насколько хронические психотические пациенты могут быть беззащитными, можно привести пример Италии. Там несколько десятков лет назад решили провести «деинституционализацию» в психиатрии – отменить психиатрические больницы. В первую же зиму после этого от холода на улицах умерло, по разным данным, от 30 до 60 % пациентов. Причем у них были деньги от социальных пособий, присмотр соцработников – дело именно в эффекте, называемом «руинирование психики», или «дефицитарная симптоматика». Мы уже говорили о том, что со временем хронические психозы типа шизофрении превращают психику человека в руины, и он теряет способность заботиться о себе. Болезнь как бы забирает волю, стремления, мотивацию и прочее, превращая человека в безвольного пассивного пациента хронических отделений или пансионатов для душевнобольных.

Впрочем, не будем о грустном – в современном мире существуют системы реабилитации, и скорость развития дефицитарной симптоматики можно существенно замедлить.

Лечение электричеством

Выше я упоминал о том, что кроме таблеток существуют и нехимические методы лечения. И это правда, причем отчасти нехимическая терапия даже эффективнее и безопаснее химической. В качестве примера такого лечения можно привести ЭСТ – электросудорожную терапию. В общественном сознании это что-то страшное и связано с пытками, но в действительности это самый безопасный и самый эффективный метод лечения психозов, маний, депрессий, а иногда – обсессивно-компульсивного расстройства и даже эпилепсии.

История этого метода насчитывает уже более ста лет, и до того, как на вооружении психиатров появились нейролептики, это было фактически единственным эффективным лечением. Но поскольку анестезирующих средств тогда еще не существовало, то ЭСТ и правда была очень тяжелым испытанием. Причем и для пациентов, и для персонала – больного укладывали на кровать, давали загубник, чтобы не сломать зубы, к вискам прикладывали электроды и подавали ток до тех пор, пока не развивался эпилептический приступ. При этом пациента били судороги, пока он не падал с кровати, а медперсонал, который его пытался удержать, периодически тоже получал удары током.

Сегодня это выглядит так: пациент приходит в поликлинику к 8 утра, его осматривает врач, анестезиолог дает краткосрочный наркоз с миорелаксантами (веществами, расслабляющими мышцы). Затем под контролем электроэнцефалограммы дается короткий разряд, с больным ничего не происходит – он под наркозом, и миорелаксанты не позволяют развиваться судорогам. По данным энцефалограммы регистрируется с точностью до секунды продолжительность эпилептоподобного эпизода, через 10 минут пациент просыпается, пьет кофе, и в 10 утра он уже дома или на работе. Все побочные эффекты – лишь от наркоза.