— Нет, меня больше тянет к железкам — буду компьютеры строить. Без больших ЭВМ, геном человека не расшифровать. Так что буду идти к этой задаче с другой стороны. Там надо строить многомерные модели, а это требует огромных объемов памяти и производительности процессоров. Так что, надеюсь, еще будем сотрудничать в этой области. Ладно, засиделся я у вас, а надо к девочкам в комнату подыматься. Ну всё, всего доброго.
Подойдя к двери девушек, постучался и проговорил.
— Девушки, к вам можно? Я постою в коридоре, пока вы будете готовы.
И через пару минуток двери открыли изнутри и Мартина сказала.
— А, это ты? Заходи, а то мы ньедавно пришли с занятий и легли, отдыхать.
— Да я бы не стал отрывать — от такого святого дела, но надо по статье поработать. Там я читал, и кое-что поправил. А теперь надо с вами уточнить.
— Заходи, пожьалуйста! Мы готовы, принимать гостей.
Она посмотрела в комнату и открыла широко дверь. А я зашел и поздоровался.
— Добрый день, Хайди. Я вас по статье немного побеспокою, там есть правки. Надо ваше одобрение и может что-то еще переписать?
Хайди только кивнула, и поспешила сесть за стол, чтобы были меньше видны ножки из под халатика. Да, парочка из них получилась еще та. Беленькая и худенькая Хайди, очень стеснительная, что порой за встречу и слова от неё не услышишь, и веселая и разбитная Мартина — плотненькая, прочно стоящая на земле, и болтушка, с которой можно потрепаться и поржать. По типу — она очень напоминает актрису Рене Зеллвегер[15]
в юности.Я прошел и присел к столу, а Мартина села к столу между нами. И мы приступили к работе. Долго и упорно правили статью, добиваясь правильного соответствия текущему моменту в политике. Подправив все шероховатости, и прочитав статью еще раз, решили, что все пойдет, и начали трёп. При этом он протекал в обоюдном порядке, между мной и Мартиной, а Хайди, как обычно, вносила свою долю — внимательно слушая. Я поинтересовался.
— А что интересного делается в ГДР, как там сейчас живётся? Что интересного в молодежных кругах? Как там, нормализация отношений с ФРГ, не началась ли при новом руководстве?
— Да все нормально, Володья. Мы стали немного проще общаться, и меньше запретов. Мы иногда общаемся в неформальной обстановке.
— И как, многие у вас хипуют?
— Что, не поняла?
— А, примкнули к движению хипстеров и борются за мир, через секс, наркотики и рок-н-ролл?
— А теперь понятно, да многие. Недавно девушки собрались и в протесте пошли к реке, а там побросали трусики в воду.
Я привыкший и не к таким, а более диким проявлениям протеста даже не прыснул, а серьезно произнес.
— А рыба вверх дном не повсплывала? От экологического терроризма.
Мартина нахмурила лоб и спросила.
— Не поняла, что рыба делаль, и зачем всплывал?
— Черт, я забыл, что это идиома. Рыба, когда дохнет, всплывает в воде животом вверх.
— А теперь понятно, они подыхал от трусиков, что кидали в воду.
И Мартина громко и заливисто рассмеялась, и даже Хайди улыбнулась и стала немного менее зажатой. А я подумал.
Тем временем Мартина стала говорить про слеты их местных хиппи, но я прервал.
— А знаешь, я хорошо отношусь к ним, и к их борьбе за мир во всем мире, а особенно против войны во Вьетнаме. Мне безумно нравятся секс и рок-н-ролл, но вот травка и наркотики — именно они сгубят, и сведут на нет все движение. Все благие начинания, мечты и надежды на лучший мир — всё это уйдет в дымок травки, или увлечение ЛСД. Так что если движение не откажется от наркотиков — то оно обречено.
— Да, но что может быть от двух-трех затяжек травкой? Ведь это только создает весёлое настроений. И все смеются и радуются.