Секс в океане, или Тайна зарождения жизни

В оставшихся разделах детально описаны основные крупные победы, одержанные нами в таких областях, как политика, новые технологии и изменение человеческого поведения, приведшие к спаду волны наших действий, сокрушительно сказывающихся на желании и возможности заниматься сексом и продолжать род, в частности, у тех видов, которые мы ценим превыше всего и от которых зависим. От глобальных тенденций до действий местных активистов – на самых разных уровнях многое делается для того, чтобы создать обитателям моря благоприятные условия для успешного полового размножения.

С ОБЛЕГЧЕНИЕМ! СНИЖЕНИЕ РЫБОЛОВЕЦКОЙ НАГРУЗКИ НА ИСТОЩАЮЩИЕСЯ ПОПУЛЯЦИИ

Тяжело оправдывать возлагаемые на тебя надежды, когда находишься под постоянным давлением: давай-давай! В отношении многих видов мы долгие годы полагались на излишне оптимистичные и даже просто нереалистичные оценки их способности к воспроизводству. На протяжении последних 150 лет мы неуклонно наращивали мощности и численность наших рыболовецких флотилий, оснащали их всё более эффективными орудиями лова – и довели ситуацию до того, что способность к восстановлению численности поголовья утратили буквально все виды промысловых рыб: от окуней до акул. Их стратегии спаривания и размножения никак не способствуют удовлетворению наших аппетитов, поскольку не предусматривают само΄й возможности резкого ускорения темпов приплода на случай массовой убыли популяций в результате хищнической добычи рыбы человеком. В итоге рыночный спрос всё более опережает предложение и подстегивает цены и добычу. Вдобавок к этому порочному кругу мы усугубляем демографическую ситуацию в популяциях промысловых рыб своей традиционной склонностью к избирательному вылову наиболее крупных особей, в результате чего виды с крупными самцами лишаются предпочитаемых самками партнеров, и те остаются наедине с редкими и неприглядными, с их точки зрения, ухажерами, а популяции рыб с крупными самками – производителями икры (МОПС) лишаются самих этих плавучих фабрик по производству икры. Отсюда и убыль поголовья, опережающая по темпам его рост, и падение воспроизводства через успешное оплодотворение яиц. Наконец, не стоит забывать и о другом пагубном эффекте – измельчании особей в популяции в целом вследствие отрицательного искусственного отбора путем целенаправленного вылова крупной рыбы.

Предельная промысловая нагрузка, которую способен вынести тот или иной вид, определяется и его биологическими особенностями, и повадками, включая сексуальные. При превышении порога добычи рыба чисто физически утрачивает способность к восстановлению поголовья. Смысл определения предела устойчивости популяции к вылову как раз и заключается в правильном расчете предельно допустимой убыли, восполняемой естественным путем. С точки зрения биологии всё тут достаточно прозрачно: медленно растущие и долгоживущие виды – такие как хрящевые рыбы (акулы и скаты), морские черепахи и млекопитающие, а также ряд крупных костистых рыб (тунцы и др.) – не в состоянии вынести столь же серьезную рыболовецкую нагрузку, как, скажем, сардины, креветки или некоторые кальмары. Что касается акул, например, то самки большинства крупных живородящих видов приносят максимум дюжину детенышей за раз и не чаще одного раза в два-три года. Учитывая тот факт, что промысловые суда, специализирующиеся на вылове акул, по большей части столь же низкими и нерегулярными объемами добычи явно не ограничиваются, избыточная промысловая нагрузка на популяции крупных акул привела к падению их численности во всем мире.

В то же время некоторые обусловленные половым размножением повадки рыб, такие как образование крупных нерестовых скоплений или сбор многочисленными косяками у вершин подводных гор, плюс особая придирчивость самок, также делают некоторые виды рыб особо уязвимыми.

Так что нам делать для облегчения подобного бремени давления на их популяции?