Секс в восточном городе

Гамра. Подумайте, какой Низар внимательный — он охотно позволит жене остаться в Эр-Рияде, пока она не окончит университет и не сможет переехать к нему в Джидду. Клянусь, вот настоящий мужчина, Бог благословит обоих и даст им радость.

Мишель. Но разве не так и должно быть? Неужели это Ламис должна бросать учебу или доучиваться в Джидде только потому, что Низар живет там? Это ее жизнь; Ламис вольна жить как вздумается, и он тоже. Наша беда в том, что мы сами позволяем мужчинам быть главнее. Поймите, возможность окончить учебу — это не милость, а норма. И не надо прыгать от радости, если мужчина вдруг поступает правильно.

Садим. Замолчите обе. У меня от вас голова болит. Давайте просто посмотрим на эту парочку. Они потрясающе выглядят, когда танцуют. Глаза у Низара сияют, он как будто вот-вот умрет от счастья. Ох, бедное мое сердце. Вот это и называется любовь.

Гамра. Бедная Тамадур. Наверное, она страшно ревнует из-за того, что сестра вышла замуж раньше.

Садим. С чего бы? Завтра, возможно, повезет и ей. Кстати, вы заметили, как следят за своей внешностью эти хиджазцы? Низар буквально сверкает, он такой аккуратный и элегантный. Посмотрите, какая у него ухоженная бородка. И у всех хиджазцев точно такие же. Можно подумать, они ходят к одному парикмахеру!

Мишель. Турецкая баня, тщательное бритье, педикюр и даже эпиляция. Не то что парни из Эр-Рияда. На наших свадьбах жених отличается от гостей исключительно цветом бишта ^[50].

Садим. Мне все равно, как выглядит жених. Честно говоря, я предпочитаю слегка неряшливых. У настоящих мужчин нет времени на то, чтобы покупать модные тряпки, прихорашиваться и вообще вести себя как подростки, которым нечего делать.

Ум Нувайир. Ну слава Богу! Прошли те дни, когда ты сходила с ума по элегантным мужчинам. Только о Валиде и думала!

Садим. Да, но после Валида был Фирас.

Гамра. Лично я ухвачусь за любого парня, каким бы он ни был, аккуратным или неаккуратным чистым или грязным. Какая разница? Я согласна быть счастливой со всяким. Я устала, девочки, и мне надоело. Еще немного, и можно сойти с ума.

Когда пришло время бросать букет, молодые девушки выстроились позади невесты, желая выяснить, кому суждено выйти замуж следующей. Родственницы Ламис и Низара столпились вперемешку с подругами. По настоянию матери к ним неохотно присоединилась Тамадур. К Садим и Мишель, стоявшим в центре, торопливо подошла Гамра, которая уступила просьбам Ум Нувайир. Теоретически она была свободна — и абсолютно не прочь вторично выйти замуж.

Ламис обернулась спиной к девушкам, заранее условившись с подругами, что постарается бросить букет в их сторону. Она подбросила цветы высоко в воздух, и все кинулись ловить. После долгой и упорной борьбы Гамра получила то, что осталось от букета — несколько стеблей, перевязанных полоской белого кружева. Она подняла свою добычу и восторженно засмеялась:

— Я поймала букет! Я поймала букет!

ПИСЬМО 43

Кому: seerehwenfadha7et@yahoogroups.com

От кого: «seerehwenfadha7et»

Дата: 31 декабря 2004 г.

Тема: Сегодня он вернулся

Сегодня он вернулся,

Как будто ничего не случилось.

С бесхитростными детскими глазами,

Он вернулся ко мне и сказал,

Что я его вечная спутница,

Его первая и единственная любовь.

Он принес цветы,

Разве я могла сказать «нет»?

Моя юность — на его губах.

Я искала убежища в его объятиях

 И склонялась головой к нему на грудь,

Как ребенок, отыскавший родителей.

Низар Каббани

С Новым годом! На этой неделе не хочу писать никакого предисловия. Пусть факты говорят сами за себя.

Фирас вернулся!

В тот день Садим вырвала страничку из календаря и осторожно сунула ее в свою ярко-синюю записную книжку — среди страниц, обклеенных фотографиями и вырезками.

Фирас вернулся к ней через два дня после свадьбы Ламис — вскоре после того, как подписал брачный контракт. За несколько недель до собственной свадьбы.

Садим была в Аль-Хобаре. Проведя вечер в гостях у родственницы, она пришла домой, но была не в состоянии спать. Воздух города, в котором жил Фирас, отравлял ее легкие; сияющие уличные фонари слепили глаза; девушке казалось, что Фирас повсюду — как будто он расстелил свой черный бишт над городом и окутал тенью все вокруг.

Садим лежала без сна, тяжело вздыхая, до четырех часов утра, и вдруг на мобильник, молчавший с тех пор, как ушел Фирас, пришло сообщение:

«Я невероятно страдаю — с того дня, когда ты покинула мою жизнь. Я понимаю, что буду страдать еще долго. Очень долго. Я уничтожил все твои фотографии, удалил все сообщения, сжег все письма, чтобы ты была спокойна. Нажимая на кнопку „Удалить“ и наблюдая затем, как огонь пожирает мое сокровище, я мучился, но твое лицо, твой голос и воспоминания о тебе навечно в моем сердце, и их невозможно стереть. Я не пытаюсь вернуть прошлое. Я даже не жду ответа. Просто хочу, чтобы ты знала: мне плохо без тебя, Садим. Очень плохо».