Читаем Секс в восточном городе полностью

Все в ее жизни шло замечательно, пока речь не заходила о любви и браке. Мишель сомневалась, что когда-нибудь подвернется подходящий мужчина, поскольку уже бессчетное количество раз спорила по этому поводу с судьбой.

Как только она находила достойного человека судьба отнимала его — и взамен бросала к ногам Мишель того кто ей претил.

Ламис объявила, что начнет официально носить хиджаб, вернувшись из свадебного путешествия. В Саудовской Аравии, как всем известно, женщинам приходится надевать нечто вроде платка, скрывающего их волосы и шею, но у себя дома и за границей они вольны снимать его даже в присутствии посторонних мужчин. Ламис решила носить хиджаб, следуя законам ислама, в обществе двоюродных братьев и коллег, а также во время заграничных путешествий [52]. Подруги поздравили Ламис с этим смелым решением — кроме Мишель, которая пыталась переубедить ее, твердя, как ужасно смотрятся женщины в хиджабах. В нем просто невозможно выглядеть стильно, потому что вдобавок требуется скрывать руки длинными рукавами, а ноги — брюками или юбками. Но Ламис была тверда — она все решила сама, прежде чем спрашивать совета у кого бы то ни было, включая Низара. Девушка чувствовала, что вкусила достаточно свободы до брака и во время медового месяца. Теперь настало время исполнить свой долг перед Богом, который даровал ей такого замечательного мужа — человека, чья любовь вызывала зависть всех подруг.

Брак Ламис и Низара был просто воплощением милости Божьей: Они сходились буквально во всем, в отличие от большинства семейных пар, и идеально дополняли друг друга. Низара мало что могло расстроить; Ламис, наоборот, была очень чувствительна — зато и более благоразумна в том, что касалось дома и финансов. Поэтому муж предоставил ей заботу о хозяйстве, хотя никогда не отказывал в помощи, будь то уборка, мытье посуды, глажка или стряпня. Оба предпочитали обходиться без прислуги, пока нет детей.

Ламис тщательно укрепляла отношения с семьей Низара. Она очень старалась понравиться его родственникам, особенно свекрови, которую в отличие от большинства своих подруг-неджди называла «мама» [53]. Видя, как они ладят, Низар еще больше привязался к жене.

Он частенько возвращался домой с букетом алых роз — без какого бы то ни было повода — и оставлял маленькие любовные письма на дверце холодильника, прежде чем отправиться на дежурство в клинику. Во время перерыва Низар звонил Ламис, а когда возвращался домой, то вез ее в ресторан или за покупками, не выказывая в отличие от большинства саудовских мужчин ни малейшего замешательства или смущения, если ему доводилось встретиться с друзьями в присутствии жены. Ламис оставляла мужу сандвичи и салат, когда, в свою очередь, уходила на работу, Низар нетерпеливо ждал ее возвращения, и они проводили остаток дня вместе, как будто медовый месяц все еще продолжался.

Садим мучил вопрос, на который никто не мог дать удовлетворительного ответа. Гамра и Ум Нувайир, неспособные ей помочь, абсолютно терялись, когда она начинала допытываться, что такое для женщины знания — благословение или проклятие. Садим равно имела в виду книжную мудрость и практический опыт в повседневных делах.

Девушка заметила: невзирая на прогресс и модернизацию, наивные простушки неизменно оказываются привлекательнее в качестве потенциальных невест, нежели те, что обладают определенным уровнем познаний и более искушены в жизненных вопросах. Так, женщине-врачу вообще практически невозможно выйти замуж. Саудовские мужчины, решила Садим, по натуре гордые и ревнивые существа. Они ощущают опасность, когда встречают женщину, способную бросить им вызов. Разумеется такие предпочитают брать в жены слабых и беспомощных, почти необразованных девушек, похожих на неоперившихся птенцов. Муж занимает позицию учителя и лепит из своей подопечной что ему вздумается. Даже если мужчинам и нравятся сильные женщины, они на них не женятся! На невежественных всегда большой спрос, тогда как имена смышленых неизбежно пополняют гигантский список старых дев. И этот перечень растет с каждым днем — потому что мужчины сами не знают, чего хотят, и отказываются связывать свою судьбу с умными женщинами!

ПИСЬМО 45


Кому: seerehwenfadha7et@yahoogroups.com

От кого: «seerehwenfadha7et»

Дата: 14 января 2005 г.

Тема: Пагубное пристрастие Садим

Перейти на страницу:

Похожие книги

Соль этого лета
Соль этого лета

Марат Тарханов — самбист, упёртый и горячий парень.Алёна Ростовская — молодой физиолог престижной спортивной школы.Наглец и его Неприступная крепость. Кто падёт первым?***— Просто отдай мне мою одежду!— Просто — не могу, — кусаю губы, теряя тормоза от еë близости. — Номер телефона давай.— Ты совсем страх потерял, Тарханов?— Я и не находил, Алёна Максимовна.— Я уши тебе откручу, понял, мальчик? — прищуривается гневно.— Давай… начинай… — подаюсь вперёд к её губам.Тормозит, упираясь ладонями мне в грудь.— Я Бесу пожалуюсь! — жалобно вздрагивает еë голос.— Ябеда… — провокационно улыбаюсь ей, делая шаг назад и раскрывая рубашку. — Прошу.Зло выдергивает у меня из рук. И быстренько надев, трясущимися пальцами застёгивает нижнюю пуговицу.— Я бы на твоём месте начал с верхней, — разглядываю трепещущую грудь.— А что здесь происходит? — отодвигая рукой куст выходит к нам директор смены.Как не вовремя!Удивленно смотрит на то, как Алёна пытается быстро одеться.— Алëна Максимовна… — стягивает в шоке с носа очки, с осуждением окидывая нас взглядом. — Ну как можно?!— Гадёныш… — в чувствах лупит мне по плечу Ростовская.Гордо задрав подбородок и ничего не объясняя, уходит, запахнув рубашку.Черт… Подстава вышла!

Эля Пылаева , Янка Рам

Современные любовные романы