Сексология в письмах (Опыт психотерапии по интернету в сексологии)

Выводы, полученные при наблюдении особого тяжкого контингента преступников, факт наличия у них перверсии (извращения), развившегося в рамках серьёзной психической патологии, авторы автоматически переносят на контингент сексологического кабинета и на гомосексуалов. При этом очевидно не простое их несовпадение с традиционными взглядами и оценками сексологов, а тенденциозное стремление к полному пересмотру трактовки природы инверсий, к растворению их в едином "парафильном синдроме". Между тем, это стремление не подкреплено ни практическими наблюдениями, ни теоретическим багажом, накопленным сексологией, ни опытом психотерапии неврозов, развившихся на фоне инверсий.

Ткаченко пишет: «Роберт Спитцер попытался пересмотреть определение психического расстройства (речь идёт о гомосексуальности. – М. Б), исходя из двух критериев. С одной стороны, расстройство предполагает, что человек действительно чувствует себя больным, т. е. страдает. С другой, он должен быть явно неприспособленным к нормальному "социальному функционированию". Понятно, что подобные оговорки не могут означать окончательного разрешения проблемы, поскольку являются достаточно спорными». Обрушив на голову Спитцера эту саркастическую критику, Ткаченко предпочёл "не заметить" справедливость горького парадокса его слов. Спитцер обозначил самую суть сложнейшей проблемы. Один 18-летний юноша-гей, обратившийся в Центр сексуального здоровья, сформулировал её так: “Я располагаю достаточным гомосексуальным опытом; меня не привлекают женщины и возбуждают мужчины; но я не хочу быть ни би- , ни гомосексуалом”. В том-то и беда, что юноша таков, каким он вышел из утробы матери, а его нормальному "социальному функционированию", вопреки всем его способностям и потенциальным возможностям, мешают гомофобные предрассудки общества. Так что же ему прикажете делать? Если речь идёт о "ядерном" гомосексуале, то попытки сделать его гетеросексуалом нереальны. Это именно то, о чём говорил Спитцер, и то, чего упорно не хотят видеть Ткаченко и его соавторы.

По словам Имелинского, страдания геев следует различать, и, соответственно, по-разному лечить: «одни из них обусловлены нетерпимостью социальной среды и межличностными конфликтами; причиной других является скорее неспособность личности справиться с собственными проблемами и смириться с противоречиями между сексуальными наклонностями и усвоенными моральными нормами; третьи могут быть обусловлены прежде всего невротическим развитием личности, в рамках которого инверсия является одним из многих проявлений».

Опыт работы сексолога свидетельствует о том, что эго-синтонический характер инверсии отнюдь не исключает наличия невротического развития гомосексуала, незрелости его половой психологии, пристрастия к обезличенному анонимному сексу. Очевидна и невротическая природа феномена гомосексуальной ятрофобии (страха пред врачами). Разумеется, есть, врачи-гомофобы, подобные Диле Еникеевой, но враждебность и насторожённость геев по отношению к сексологической службе в целом одним этим фактом объяснить невозможно. В основе её, а также попыток геев связать их сексуальные нарушения с мнимым воспалением простаты, лежит невротический страх, нежелание осознать собственные вытесненные невротических комплексы.

Наряду с этим у них существует и противоположная тенденция – стремление получить психотерапевтическую помощь. Но, разумеется, при эго-дистонической гомосексуальности, невротическое развитие гораздо тяжелее и чревато суицидом.