Секст как лекарство от тревоги: Чему мы можем научиться у философов-скептиков

Эмпирики в некотором роде вернулись к истокам медицинской практики, возникшей во второй половине V в. до н. э. на основе религиозной (когда лечение и исцеление относились к вотчине богов и контролировались жрецами за вознаграждение) и философской (согласно которой человек состоял из четырех элементов Вселенной: огня, воздуха, земли и воды, соответствующих качествам горячего, холодного, твердого и жидкого). Светская медицинская практика, именуемая гиппократовой по имени ее главного представителя, возникла на основе наблюдения, что человеческим телом управляют четыре элементарные жидкости, или сока: кровь, идущая из сердца, черная желчь из печени, желтая желчь из желчного пузыря и флегма, то есть слизь, которая берет свое начало в легких и выходит из носа или горла; врач должен был поддерживать гармонию и баланс этих жидкостей, наблюдая за их выделением (носовыми кровотечениями, экскрементами, мокротой), проверяя адекватность поступления пищи, питья и даже воздуха и практикуя чистки, кровопускания и ампутации. Врачи-эмпирики называли аутопсией (в значении «увидеть своими глазами») непосредственное наблюдение, то есть документирование предыдущих наблюдений врачей (ἱστορία) и возможность расширения своих практических знаний на основе сходства одного случая с другим (ὁμοίου μετάβασις). Вероятностные рассуждения о временно ненаблюдаемых причинах назывались эпилогизмами (ἐπιλογισμός) и основывались на наличии так называемых памятных знаков (вроде дыма, указывающего на еще не видимый пожар).

Критика концепции «догматической» причинности (которая объясняла очевидные явления на основе чего-то неочевидного, как это делали так называемые указательные знаки) изложена в «Положениях» I 180–186 Секста и восходит к еще одной серии из восьми тематических тропов Энесидема. Среди них также есть некоторые идеи, до сих пор представляющие интерес. Это, в частности, второй троп, который гласит, что зачастую, несмотря на возможность нескольких объяснений одного и того же явления, некоторые объясняют его только одним способом. Или пятый, состоящий в том, что почти каждый из нас дает объяснения причин того или иного явления на основе своих собственных предположений об основных элементах, а не определенных общих и признанных доводов. Или шестой, по которому мы часто принимаем объяснения, до которых можем дойти с помощью наших собственных предположений, но отвергаем противоположные, имеющее равную достоверность.

Гален фокусируется на новейших достижениях эмпирической медицины в своем эмпирическом исследовании Subfiguratio empirica (особенно XI 82–84 и XII). Теория атомизма переработана Асклепиадом Вифинским (II–I вв. до н. э.). Отрывок, в котором Секст дистанцируется от медицинского эмпиризма и принимает идеи врачей-методиков, можно найти в «Положениях» I 236–241. Фактическим основателем методического течения, по всей видимости, был Темисон Лаодикейский (работавший в конце I в. до н. э.). О «теоремах» эмпиризма Секст, напротив, отзывается с одобрением (M VIII 291) в контексте дискуссии о «памятных знаках». Секст настаивает прежде всего на том, что на них опираются и эмпирики, и скептики-пирроники («Положения» II 100–102 и М VIII 143, 156–158 и 289). Подлинно пирроновский образ жизни определяется как эмпирический в «Положениях» II 246. Существование эмпирической астрономии признается Секстом в начале трактата против астрологов (М V 1–2) и далее по тексту в той же книге (М V 104). Упоминание эмпиризма можно также найти в начале труда «Против ученых» (М I 49–53) и в части, посвященной знатокам грамматики (М I 61). Свои «Мемуары» Секст определяет как эмпирические (М VII 202).

VI. Лженаука

Аргументы Секста против астрологии можно найти в пятой книге «Против ученых» (M V 43–106). Некоторые из них восходят к полемике со стоиками, ведшейся в Платоновской Академии начиная со II в. до н. э.: они встречаются также в сочинениях «О природе богов» (De natura deorum) и «О дивинации» (De divinatione) Цицерона (I в. до н. э.) и в размышлениях Фаворина, цитируемых Авлом Геллием в трактате «Аттические ночи» XIV 1, 36. Открытие предварения равноденствий, вероятно, восходит к астроному Гиппарху Никейскому, жившему во II в. до н. э., но Платон в трактате «Тимей» (39 D) уже называл Великим, или идеальным годом время возвращения планет и звезд в их исходное положение. Недогматической практике астрологии как искусства, подверженного ошибкам, а не как науки, равной астрономии, по-видимому, следовал астроном Птолемей, живший немного раньше Секста (он умер в Александрии после 170 г. н. э.).

VII. Демократическое сосуществование

Эта глава в общих чертах повторяет вторую книгу трактата «Против ученых». О кротости скептиков-пирроников также упоминается в труде Диогена Лаэртского «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов» (IX 108).

Эпилог