Сексуальная жизнь наших предков

Мама вчера отослала Тоску из комнаты и тихо, почти неслышно прошептала мне: «Приготовься к боли. Не переживай, так со всеми невестами случается, тут уж ничего не поделаешь. Будет немного крови, но совсем чуть-чуть, ничего серьёзного. Сказать по правде, этой кровью следует гордиться. Закрой глаза, стисни зубы, молись святой Агнессе, деве-мученице, и надейся, что это не продлится долго. Только не устраивай сцен: помни, ты – Феррелл! А со временем привыкнешь».

И к чему, спрашивается, я должна буду привыкнуть?

Донора, 10 декабря 1908 года

Сегодня нас навестила кузина Урсула, которая вышла замуж весной. Тётя Эльвира намеренно оставила нас наедине, но мне было стыдно спрашивать, а Урсула не знала, с чего начать. Наконец она сказала: «Главное – погаси свет. В темноте всё гораздо проще. И потом, ты же выходишь за вдовца, а он на собственном опыте знает, как вести себя с невестой-девственницей, пусть расстарается. Ты только не слишком зажимайся, иначе действительно может быть больно».

Я в ужасе.

Из Флоренции прислали чудесную кружевная рубашку для первой брачной ночи. Тоска объяснила мне, что крестьяне наутро вывешивают её из окна, чтобы продемонстрировать всем желающим кровь. Но мы, гордо сказала мне тётя Эльвира, больше не придерживаемся этого варварского обычая. Достаточно того, что кровь увидит жених, а потом рубашка сразу же отправится в стирку.

Интересно, а как сам он будет одет в первую брачную ночь? В ландо он только расстёгивал пару пуговиц, и я ни разу не видела его белья, но вот моё Гаддо изучил очень подробно, повсюду сунув свой нос.

Донора, 16 декабря 1908 года

Мы поженились сегодня днём в соборе Доноры. С утра мама пыталась собраться с силами и подняться с кровати, но голова у неё кружится, а ноги не слушаются. И потом, у неё же нет подходящего платья. Тогда она попросила меня опуститься на колени у постели, дала мне своё благословение и расплакалась. Думаю, она хотела мне что-то сказать, да только смелости не хватило.

К алтарю меня вёл раздувшийся от гордости отец, от макушки до пят одетый по последней моде. Присутствовали все Ферреллы, в том числе четверо его братьев, которые не единожды за несколько последних лет пытались спасти отца от кредиторов, но после пропали с горизонта. Были и другие родственники из Ордале, но со стороны Гаддо – никого. Вчера тётя Эльвира спросила, почему он до сих пор не перевёз в Донору детей. «Они пока носят траур по матери, – ответил он. – Приедут после медового месяца».