Сексуальная жизнь наших предков

А потом для двух итальянок настало время отъезда. Всего через пару дней они снова должны были сесть в самолёт, чтобы лететь в Болонью. Но Ада решила, что не вернётся в Италию без бузуки, и Йоргос, который знал в Навплионе один магазинчик музыкальных инструментов, предложил свозить её туда и помочь в выборе. Правда, большого разнообразия не наблюдалось: инструменты больше напоминали расписные сувениры для туристов, годные только на то, чтобы висеть на стене в гостиной, а не играть на них. Даже у того, что в конце концов одобрил Йоргос, на деке красовалась сложная перламутровая инкрустация. Но звук был приличным, почти профессиональным.

– Эх, были бы мы в Афинах, нашли бы что-нибудь получше, – смущённо потупился музыкант. И когда дело дошло до оплаты, наотрез запретил Аде доставать кошелёк. – Будет моим тебе подарком, – заявил он так решительно, что переубеждать его она не стала.

Ада смутилась, не зная, чем отдариться.

– Как закончу, пришлю тебе свою работу о современных музыкальных произведениях, вдохновлённых Орфеем. Черт, ты же не читаешь по-итальянски! Ну, будет ещё автореферат на английском...

– Или твоя подруга Василики мне переведёт. Не волнуйся, Ада, мне достаточно видеть, что ты увлеклась нашей народной музыкой. Знать, что где-то там, в Италии, ты время от времени будешь играть на моем бузуки, – уже прекрасный подарок.

Правда, гриф оказался слишком длинным, чтобы войти в чемодан, поэтому в самолёте Аде пришлось отнести инструмент в кабину пилотов. Она решила, что в Болонье по примеру настоящих туристов непременно повесит его в гостиной: слишком уж красивый, чтобы пылиться в шкафу.

Но судя по всему, время развешивать бузуки по стенам ещё не пришло: скоро она уйдёт из этого дома, так какой смысл дырявить обои лишним гвоздём?

Она отнесла инструмент в свой кабинет, положила на диван, достала из папки греческие заметки и, стараясь не думать ни о чем постороннем, приступила к заключительной главе своей работы о музыкальных произведениях разных времён, вдохновлённых мифом об Орфее.

Документы на конкурс предстояло сдать в секретариат до 20 сентября, а уже неделей позже начнётся осенняя экзаменационная сессия.

5

Шли дни, а Джулиано всё не объявлялся. С другой стороны, на следующий после их возвращения день позвонила Дария, и Ада решила не скрывать от неё новости: она боялась, что, узнав о произошедшем от кого-нибудь постороннего, подруга может обидеться. Дария отреагировала яростно и возмущённо:

– Да как эта устрица посмела? Вот же трус! Почему не сказать правду в лицо? Надеюсь, ты ему это так не спустишь! Уродливый лицемер, лжец, двуличный слизняк, червь позорный! Он всё ещё работает в той конторе? Может, тебе дождаться его у дверей и морду расцарапать? Или хочешь, я съезжу?

Она так разошлась, что Ада даже перестала хохотать и бросилась защищать Джулиано:

– Пока мы не знаем, как обстоят дела, не стоит к нему лезть.

– «Пока мы не знаем...» И что, будешь сидеть там, ожидая, когда его величество соблаговолит тебе что-нибудь объяснить? Ты разве не хочешь знать, кого он себе завёл? Наверняка шлюха какая-то, может, даже кто из общих знакомых. А весь город уже в курсе и смеётся над тобой. Или тебе нравится в клубе рогоносцев?

– Брось, Дария! Мы разве не декларировали открытых отношений?

– Верно, он имеет право делать то, что хочет. Но никаких тайн! Я этим займусь. Как думаешь, сколько нужно времени, чтобы узнать, кто эта сука?

И хотя Ада призывала её успокоиться, Дария начала расследование. Она расспросила всех общих знакомых, с помощью хитроумных уловок сделав вид, что знает, о ком идёт речь, и ищет только подтверждения, но так ничего и не добилась. Близкие друзья знали, что Джулиано ушёл из их с Адой дома и теперь ночует у старшего коллеги, одинокого вдовца, живущего в огромной квартире в двух шагах от конторы. Этот адвокат, редкий педант, после смерти жены ни разу не был замечен в женском обществе. Джулиано за весь год никто тоже не видел в компании женщин, если не считать Ады, так что если он на самом деле завёл любовницу, то тщательно её скрывал. Или, может, она просто жила в другом городе.

Дария предложила установить за ним слежку. Ада рассердилась:

– Да оставишь ты меня в покое или нет? Мне нужно успокоиться и сосредоточиться, чтобы поскорее закончить работу, а с твоими ежедневными отчётами я уже совсем запуталась. Плевать на то, к кому он ушёл, – просто свалил, бросив меня, и всё тут.

Дария зашла к ней, чтобы показать эскизы к новой trompe-l'œil: она хотела предложить её клиенту, который как раз начал ремонт в прекрасной квартире с видом на бульвар.

– Это на третьем этаже. Из окон гостиной видны кроны деревьев, как будто вокруг дома разбит сад, и этот сад я хочу продолжить внутри, на длинной стене, куда выходят две двери.

Она призналась, что черпала вдохновение из фотографий паркового лабиринта, которые сделала в июне в замке Рокингем.