Читаем Сексуальная жизнь сиамских близнецов полностью

Сексуальная жизнь сиамских близнецов

Он улыбается, поднимается с кресла и распрямляется. Высокий: метр 85, наверно. Глаза и сжатый рот выражают только злость и полную уверенность в собственной силе. Я чувствую, как по спине пробегает страх, и из-за него ощущаю слабость.

– Я не знаю, кто вы такая, но с наглостью у вас все заебись, – говорит он. – Что, заберете у меня ключ? Вытолкаете меня отсюда?

Господи, последнее, что мне сейчас нужно, – это еще одна драка. Но прилив адреналина уже начинает отгонять страх.

– Если надо.

Я встаю с дивана. Высокий гад, да, но еще и с такой самодовольной манерой держаться, может, боксом когда-то занимался или карате.

– Что ж, – он улыбается и хлопает себя по карману, указывая, что ключ в нем, – прошу вас, милая леди.

Мразь высокомерная; я хочу подойти так, чтобы была возможность проделать с ним то же самое, что когда-то барракуда сделала с Джоном. Я делаю примирительный жест, поднимая открытые ладони:

– Слушайте, не надо так…

Внезапно он бросается ко мне, вытягивает руку и хватает за подбородок. Я не реагирую. Он дышит перегаром прямо мне в лицо, а я не реагирую.

– Ты чего там мутишь, а? Я жопой чувствую, что там какие-то замуты у тебя!

Надо отвечать. Слава богу, во мне вскипает ярость, паралич страха отступает, и я своим предплечьем с размаху прерываю его слабенькую хватку, затем резко бью слева так, что он отлетает назад. Удар не слишком сильный, но я чувствую облегчение, что поймала кураж и наконец отреагировала, как учили.

– Предупреждаю: не подходи, мудила!

Он трогает губу, видит кровь на пальцах. Переводит взгляд на меня:

– Поздно предупреждать, сука!

И бросается на меня, а я опять мешкаю, пытаюсь нанести встречный удар коленом, но промахиваюсь, и мы падаем с ним на пол, он на мне, давит весом так, что я едва дышу. Я хочу вырваться, но он начинает бить меня по лицу. Ставлю блоки, но я прижата к полу, так что, если он сейчас меня вырубит, ему останется только применить граунд-энд-паунд[92], и дело в шляпе. Не срастаются мои заветные цифры. Статистика никогда не врет. По ней можно предсказать исход матча по теннису еще до того, как первый мяч будет подан игроком. Результат выборов – до того, как будет начат подсчет голосов. Он бьет еще раз, хуком обходит блок, и тут я чувствую его, его набрякший, как он жестко трется об меня, и кричу:

– СТОЙ!.. – Он замирает на мгновение, а я быстро, отчаянно выпаливаю: – Давай ебаться…

– Что?! – Сжатый кулак занесен над моим лицом, вот-вот опять ударит. – Что ты сказала?..

– Не делай вид, что ты не к этому клонишь, что ты не хочешь или… Тебе же нравится, так же как и мне…

Секунду он ошарашенно смотрит на меня, потом на лице возникает гнусная улыбка.

– Кажется, я нашел наконец бабу, которая меня понимает, блядь…

– Даже более того, – выпаливаю я; отпрянув от меня, он встает на колени и начинает расстегивать ремень и молнию на джинсах.

Я не глядя шарю левой рукой и нащупываю что-то тяжелое: какой-то инструмент для камина, то ли щипцы латунные, то ли кочергу. Вижу, как у него меняется выражение лица; он понял, что сейчас произойдет, а я поднимаю орудие и опускаю на него со всей оставшейся еще силой и тут осознаю, что это топор: он входит в его череп, практически идеально раскраивая пробор.

Я сразу чувствую, как из него улетучивается не то что сила – жизнь: он теряет сознание и валится на меня мертвым грузом. Я пытаюсь вылезти из-под него, он сползает на пол; топор так и торчит в голове. Крови поначалу нет. Затем она начинает хлестать, как дождевая канализация Майами-Бич, чуть не фонтаном бьет на антикварный ковер. Я сажусь на диван, обхватив себя руками, и не могу пошевелиться.

Так я сижу очень долго: замерзаю под кондёром без движения, перед безжизненным телом, кровь из которого, пропитав ковер, вытекает на деревянный пол и, образуя лужу, медленно приближается к моим ногам. Везение, умение, хитрость – и можно победить обстоятельства. Случайность можно заставить работать на себя. Нахуй цифры, жизнь состоит из исключений. Исключения делают исключительные люди, говорил мне отец.

Но чего ради?

До Джерри мне дела нет. Есть люди, способные только использовать других. Они видят себя львами или тиграми, а на самом деле больше похожи на крыс и тараканов, грязных паразитов, которые крадут твое время. Они созданы, чтоб научить нас проявлять осмотрительность и быть настороже в отношениях с другими людьми. Но все равно этих клопов надо давить. Их смерть не может в принципе вызывать никакого сожаления.

Я заглядываю через окно в маленький кабинет Лины, где у нее на столе стоит большой эппл-мак. Я, конечно, натворила дел, и, по-моему, есть только один способ все это немного подправить. Я включаю комп, захожу в Линину почту и вижу, что все складывается для меня идеально.