Сексуальная жизнь сиамских близнецов

Я пытаюсь сдержаться и не открывать больше рот, потому что выходит только ругань. Почему не получается произнести слово ИЗНАСИЛОВАНИЕ, почему не получается посмотреть ему прямо в глаза и произнести это ебучее слово?

– Ты знаешь, что это было, – говорит отец, он разозлен, на шее вспыхивают пигментные пятна, а я теперь снова чувствую себя как ребенок, – не надо изображать, что это были просто обжимания, ты знаешь, что это было, и ты была еще совсем ребенок, черт побери…

– Да уж, конечно, я знаю, что это было…

– Давай не будем углубляться! – кричит он, поднимая открытые ладони; Мона пристально наблюдает. Он делает медленный, глубокий вдох и переключает черты своего лица на опереточную улыбку. Голос становится низким и сдержанным. – Ладно, это все не имеет отношения к делу. Это художественный вымысел, солнышко, ты слишком чувствительна. Писатели много выдумывают, работа у нас такая.

Я тоже делаю глубокий вдох и отпиваю мартини. Дрожащей рукой ставлю бокал на стол, фокусируя взгляд на стекле, – что угодно, только бы не видеть это мерзкое лицо с кожей-наждачкой и застывшую ботоксную красавицу.

– У вас так хорошо получается, Том, – мурлычет Мона и роняет руку ему на запястье; тот расплывается в крокодильей улыбке:

– Мне просто повезло.

– А по-моему, дело тут не в везении, Том…

Назойливый официант возвращается, чтобы принять заказ, а я беру себя в руки. Нельзя показывать слабость и позволять какому-то испуганному слабаку Остину мешать мне за этим столом. Заказываю стейк с кровью, салат из свежих овощей и бутылку красного. Мона, прихорашиваясь и суетясь, наконец выбирает тонкую лапшу с морскими гребешками, креветками и моллюсками. Отец, на удивление, решает обойтись без мяса и просит сибаса.

– В этом туре было уже слишком много красного мяса, – говорит он, реагируя на мои поднятые брови. – Видишь, я к тебе прислушиваюсь!

Я решаю принять предложение мира. Сдержанно прокашливаюсь.

– Ну, как тебе «Билтмор»?

Отец нехотя переводит взгляд на меня, изображая усталую улыбку:

– Все по последнему слову роскоши, огурчик мой. Я отхватил люкс у бассейна с беседкой. Вокруг пальмы, бугенвиллеи, розы. Только поймите меня правильно, – он снова переводит взгляд на Мону и скалит зубы, – номера в отеле идеальные, но, когда приезжаешь в тропики, хочется чувствовать себя как в тропиках, если вы понимаете, о чем я.

– Да, абсолютно, – выпаливает Мона, чуть не задохнувшись. – А спа там есть?

– Не просто спа, а Спа с большой буквы, – говорит он, и в глазах у него пробегает огонек. – Имеет смысл сходить. Если вы любите спа, то непременно.

Ну ладно, хватит. Меня внезапно осеняет, как легко эта тварь оставила свою машину на парковке у «Билтмора». Могла бы и получше сыграть, если б попыталась. Я с силой ставлю мартини на стол и поднимаюсь.

– Это про-осто невыносимо, вы меня окончательно выбесили. Тебе спасибо за угощение, – говорю я отцу, показывая на пустой бокал, – а тебе, – я поворачиваюсь к Моне, – даже спасибо не за что сказать! Фальшивка, блядь!

Я разворачиваюсь на каблуках и иду к выходу, объявляя посетителям и показывая на нее:

– Сучка фейковая! Самая фейковая из всех фейковых сук!

Приближается официант с вином, и я слышу, как Мона пищит тоненьким голосом:

– Что я такого сделала?

– Ничего такого, – отвечает ей лживая свинья. – У нее был небольшой стресс… Пусть идет, выпустит пар…

Я останавливаюсь и делаю шаг обратно к столу.

– Тварь фальшивая, – снова объявляю я присутствующим, – фальшивый зад, фальшивые сиськи, фальшивые губы, фальшивые глаза, фальшивые зубы, фальшивый нос, фальшивый голос… Мошенница, короче! В кукле Барби больше живого, чем в этой суке!

– Люси! Послушай! – со злостью кричит отец, вскочив на ноги; в этот момент все охают от ужаса и начинают кудахтать от возмущения.

Ко мне выдвигается метрдотель:

– Мисс! Вам придется уйти!

– Не волнуйтесь, уже ухожу! Фальшивка, блядь. – И я снова тычу пальцем в плачущую Мону. – Фальшивка ты ёбаная!

Проняло, небось, тварь, по самые гланды, как вибратором с колючей проволокой.

И, силой распахнув перед собой дверь, я выхожу наружу в теплый ночной воздух. Постояв на улице, кричу пидору-парковщику, чтоб подогнал машину. В ожидании хожу взад-вперед и нервно проверяю телефон. Звонков не было, есть пять новых мейлов, и тут я понимаю, что я в соренсоновском аккаунте. Из-за одного письма у меня все закипает внутри.

Кому: lenadiannesorenson@thebluegallery.com

От: toddpaulsorenson15@twincityhardware.org

Тема: (без темы)

Я твой отец!

Мудак! Пишу в ответ:

Кому: toddpaulsorenson15@twincityhardware.org

От: lenadiannesorenson@thebluegallery.com

Тема: (без темы)

А Я ТВОЯ ДОЧЬ, БЛЯДЬ!!!

Жму «Отправить», и тут же будто холодный камень падает на дно желудка… Блядь. Я же под Соренсон зашла в айфон! Переписка с этими дебилами уже стала второй натурой.