Сексуальное поведение и насилие

Научных данных о распространённости и ликах сексуального насилия в государствах Центральной и Южной Америки относительно мало. Это, вероятно, объясняется не отсутствием или незначительностью данной проблемы, а осторожностью учёных в вопросах, связанных с сексуальностью, так как эти страны традиционно являются оплотом католицизма, а население придерживается достаточно пуританских нравов, всегда препятствовавших научным сексологическим исследованиям. Некоторые данные всё же проливают свет на уровень сексуального насилия в латиноамериканском обществе, который и не может быть низким, так как снижению уровня насилия содействуют хорошие социо-экономические условия жизни и высокий уровень образования [17]. Так, в конце 1980-х годов в Сан-Антонио (Мексика) изнасилованию подверглось 11 - 16% университетских студенток, при этом уровень насилия имел зависимость от этнической принадлежности. Высший уровень инсцедентности изнасилования приходится на этнически «белых» жертв [48].

Ещё выше уровень насилия в среде безработных и низкооплачиваемых, особенно над детьми, причём здесь крайне распространено внутрисемейное сексуальное насилие. В Мексике в таких семьях 5 - 14-летние мальчики находятся даже в большом риске сексуального нападения со стороны старших взрослых, чем девочки этого возраста [34]. В мексиканских «кварталах бедности» половое насилие со стороны подростков не поддаётся точному учёту, при этом значительная его часть совершается по отношению к знакомым им жертвам. Риск передачи половых инфекций в таких случаях определяется в пределах до 20%, а возникновения беременности - до 10% [60].

В Никарагуа потерпевшие также находились преимущественно в в подростковом и юношеском возрасте. Жертв покушений на изнасилование или оконченного изнасилования до достижения 19 лет среди лиц женского пола было 15%, а мужского -7%. Жертв иных сексуальных злоупотреблений было несравненно больше. 33% потерпевших мальчиков и 66% девочек испытали различные виды сексуальных злоупотреблений от членов семейств [75].

Молодёжной сексуальной преступности способствует упрощённость и стереотипность восприятия мужского и женского поведения, отношений полов, что выражается в молодёжной сексуальной культуре Латинской Америки понятиями «machos» (настоящий, стопроцентный мужчина) и «sluts» - «потаскушки» (сучки). В этой стереотипной модели сексуальной культуры увековечено гетеросексуальное мужское преобладание и культ сексуального насилия, которое должно являться неотъемлемым признаком настоящего «мачос» [6, 12]. Несомненно, что для снижения уровня сексуального насилия в обществе необходима поломка в сознании подрастающего поколения этого стереотипа.

Необычайную остроту приобретает проблема изнасилования женщин и молодых мужчин солдатами в военных конфликтах, а также в поселениях беженцев. Изнасилование может быть использовано и используется даже как военная стратегия, как орудие этнического возмездия или «этнических чисток». Так в Либерии во время гражданской войны в 1989 - 1994 годах солдатами было изнасиловано не менее 15% молодых женщин, принадлежащих к другим этническим группам или политическим фракциям [95]. Война в прежней Югославии сфокусировала общественное внимание на использование изнасилования как преднамеренной, гласно или негласно санкционированной стратегии в отношении этнически «нежелательного» населения [94]. Изнасилования, использованные в качестве военной тактики сербов в Боснии, оказались очень мощным средством воздействия на жизненный уклад семей пострадавших мусульман, их психическое состояние, социальные взаимоотношения внутри этнических групп [80]. Случаи сексуального насилия (в том числе и гомосексуального) по отношению к местному населению со стороны представителей так называемых «силовых» структур РФ наблюдались в Чеченской республике [4], есть многочисленные упоминания о них и в Интернете. Несомненно, что «дело полковника Буданова» является лишь верхушкой айсберга.