Сексуальное соглашение

А в квартире детективов ждали уже знакомые потемки, но вот к запаху пыли добавились еще и шибающие в нос ароматы лежалой еды: на небезызвестном журнальном столике поверх старых газет лежали тарелки с нетронутой, но уже несвежей пищей.

«Угрызения совести? Чудно», — порадовалась за «объект» детектив.

Значит, недолго ему осталось мучиться! Сейчас облегчит душу и сразу переедет на тюремные нары. Говорят, смена обстановки улучшает самочувствие.

А пока Дон тяжело опустился в свое продавленное кресло, стоящее прямо возле эпицентра неприятных запахов, однако мужчина явно их не замечал. Он вперил в Эльзу остекленевший взгляд:

— Что… Что случилось, детектив?

Та не торопилась с ответом: сначала она посмотрела на окно, выходящее на кирпичную стену, потом на единственную лампочку на потолке, которая, впрочем, все равно не горела:

— Как у вас тут темно все время.

— Я… Мигрени… — выдавил из себя «объект».

— Как ваше здоровье? Плохо выглядите. Опять давление?

— Да… Голова… Тяжело… — он вяло закивал, окидывая невидящим взглядом захламленный неаппетитными останками пищи столик.

Стронг тем временем занял позицию у двери, хотя и не был уверен в необходимости такого маневра: ну никак Твайс не был похож на человека, готового вот-вот удариться в бегство. Как бы «скорую» вызывать не пришлось…

А вот его напарница подобных опасений определенно не высказывала — она неторопливо прошлась по комнате, а затем вкрадчиво обратилась к подозреваемому:

— Нелегко пережить потерю любимого человека, не так ли?

— Да… — меланхолично закивал Дон.

— А вы ведь любили Лорелею?

— Конечно… Рори…

— Любили. — задумчиво кивнула Эльза. — Терпели ее загулы. Ночные прогулки. Измены… Так ведь?

Тот с трудом вскинул голову:

— Рори любила свободу…

— И погулять по лесу в полнолуние. А вы терпели. Но любому терпению приходит конец, не так ли?

Тут Твайс начал потихоньку выходить из коматоза:

— Постойте… Погодите, я…

— Где вы были в день убийства жены? — резко перебила его детектив.

— Здесь, я же говорил! Алиби…

— Нет, я спросила про день убийства.

И тут вся краска разом схлынула с опухшего лица мужчины, он встрепенулся и заелозил на своем пыльном кресле:

— Я… Я не понимаю!

— А мне вот все понятно. — спокойно ответила девушка, отвернувшись к окну, выходившему на кирпичную стену: — Красавица — жена, но совершенно не приспособленная к обычной жизни. Все эти счета, страховки, аренда… Вы ведь были ее опорой, так? Устраивали быт, заботились о ней…

— Да. — осторожно выговорил Дон. — Я вел дом.

— А она не ценила. — Эльза снова повернулась к обмякшему в кресле мужчине, — гуляла от вас. В окошко выпрыгивала. Но вы терпели. Не отказываться же от привычного уклада из-за какого-то там оборотня! Ведь все заработанные деньги Лорелея все равно несла в дом! А потом что-то изменилось…

Мужчина снова заерзал, кресло под ним заскрипело, а детектив наморщила лоб:

— Изменилось… Из-за смерти любовника? Ваша Рори, наконец, оправилась, очнулась, огляделась по сторонам… И поняла, что больше не может жить в этой дыре, так?

Подозреваемый резко сжал подлокотники, так, что пальцы побелели. Девушка продолжила давить на болевую точку:

— Что она сказала вам в тот день, Дон? Что уходит от вас? Бросает работу? И теперь вы сами должны будете оплачивать аренду этой крысиной норы?

Внезапно Дон отчеканил:

— Я ни слова не скажу без адвоката!

«Черт!» — ругнулась про себя Эльза, но вслух продолжала напирать:

— А вы уже все сказали, Дон. На допросе, забыли? В день убийства вы были…

— ЗДЕСЬ! — истерично взвизгнул подозреваемый, продолжая цепляться за свое кресло, как утопающий за соломинку: — Я сидел здесь! Читал! Газеты!

Он наконец-то разжал пальцы (не без труда, надо сказать), затем сделал несколько явно автоматизированных движений: сначала, почему-то, пошевелил пальцами в воздухе, потом потянулся к пыльной стопке газет и журналов:

— Я. Читал. Как всегда. Каждое утро. — процедил он и снова повторил свое «автоматизированное» движение.

И этим окончательно себя сгубил.

Потому что Эльза вновь проследила за его рукой взглядом, почему-то опустила глаза вниз, на ковер, а потом сладко улыбнулась:

— Дон, а вы не хотите сознаться в убийстве? Ведь чистосердечное признание…

— У МЕНЯ ЕСТЬ АЛИБИ!!!

Детектив улыбнулась еще шире, с пониманием:

— Дон, а ведь мы нашли ее. — она указала глазами на пустое место на ковре. — Ту самую лампу. Шнуром от которой вы задушили Лорелею…

Договорить она не успела. Потому что одутловатый неповоротливый Дональд Твайс с молниеносной скоростью вскочил с кресла и вцепился девушке в горло…

* * *

— Стронг, у меня была к тебе всего ОДНА просьба. — прохрипела Эльза.

— Извини. — хмуро ответил Тим. — Я смотрел на этого сморчка и совсем забыл, что ты любого можешь довести до белого каления.

Разговор происходил в патрульной машине, стремительно мчащейся в сторону полицейского участка. И это обстоятельство здорово подсобило Стронгу, так как его напарница быстро переключилась с расправы над любовником на расправу над задержанным:

— Мы должны выбить четкое признание в убийстве.

Мужчина напомнил:

— У нас есть нападение на полицейского…