Сексуальный дерзкий парень

Он на цыпочках входит в комнату, и когда видит, что я не сплю, на его лице попеременно отражаются сначала облегчение, потом неуверенность, а потом сочувствие.

– Оказывается, она уже проснулась, – говорит он в трубку. – Вот она.

Он протягивает мне МОЙ телефон, и на дисплее я вижу, что звонит мой отец. Ансель прикрывает трубку рукой и шепчет:

– Он звонил минимум раз десять. Я зарядил телефон, уж не знаю, к счастью или… зря. – Он улыбается виновато. – У тебя еще куча зарядки.

Мое сердце замирает, желудок сворачивается жгутом от чувства вины. Прижав телефон к уху, я выдавливаю из себя только:

– Пап, привет. Я…

И тут он обрушивается на меня.

– Что с тобой не так, черт возьми?!! – кричит он, но мой ответ его совершенно не интересует. Я отвожу телефон в сторону от уха, чтобы немножко уменьшить децибелы его крика. – Ты что, на наркотиках? Это имеет в виду этот Ансель, когда говорит, что ты больна? Он что, твой дилер?

– Что? – Я моргаю, сердце так стучит, что боюсь, как бы у меня сердечный приступ до кучи не случился. – Папа, нет.

– А кто еще, кроме наркомана, летит во Францию вот так, без предупреждения, Миа? Ты что, вляпалась во что-то незаконное?!!

– Да нет, пап. Я…

– Ты невозможна, Миа Роуз. Невероятна. Мы с твоей матерью тут с ума сходим, звоним тебе без конца уже два дня! – Ярость в его голосе слышится так отчетливо, как будто он находится в соседней комнате. Я даже могу представить себе, какое красное у него сейчас лицо, как искривлены ненавистью его губы, как трясется рука, которой он держит телефон.

– Ты неисправима! Неисправима! Мне остается только надеяться, что твои братья окажутся лучше, когда вырастут.

Я закрываю рот, закрываю глаза, закрываю сознание. Чувствую, что Ансель садится рядом со мной на постели и рукой нежно и успокаивающе гладит мою спину. Голос отца, категоричный и авторитетный, гремит как всегда. Несмотря на то что я плотно прижимаю телефон к уху, Ансель все равно слышит каждое слово. Могу себе представить, что наговорил отец Анселю, пока я не взяла трубку.

Я слышу, как на заднем плане мама умоляюще бормочет:

– Дэвид, милый, не надо.

И понимаю, что она деликатно пытается забрать у него трубку. Потом ее голос пропадает, наверняка он зажал трубку рукой и сейчас отчитывает ее.

«Не надо, мам, – думаю я. – Не делай этого ради меня. За то, что ты встаешь на мою защиту сейчас, тебя ждут долгие дни язвительных и изощренных оскорблений».

Отец возвращается на линию, голос у него грубый и резкий, как удары ножом.

– Ты вообще понимаешь, Миа, что у тебя большие неприятности? Слышишь меня? Очень большие! Или ты думаешь, что я буду помогать тебе с Бостоном после всего этого? Если так, вынужден тебя разочаровать!

Я швыряю телефон на постель, отец все еще кричит что-то в трубку, но вода, которую я выпила, настоятельно просится наружу. Ванная находится рядом со спальней Анселя, дверь в нее открыта, и я бросаюсь через всю комнату туда, падаю на колени перед унитазом, и теперь к унижению от того, что Ансель слышал оскорбления отца по телефону, добавляется новое – он видит, как меня рвет. Опять.

Я пытаюсь встать, чтобы умыться, пытаюсь нашарить ручку унитаза, чтобы спустить воду, но падаю, падаю набок от слабости и оказываюсь на прохладной плитке.

– Миа… – Ансель опускается на колено рядом со мной и берет меня за руку.

– Я просто посплю здесь, а потом умру. Я почти уверена, что Харлоу обязательно пришлет за моим телом одного из своих слуг.

Смеясь, он сажает меня, а затем стягивает рубашку и подкладывает мне под голову.

– Да перестань, Сериз, – бормочет он, целуя меня за ухом. – Ты горишь. Давай-ка я поставлю тебя под душ, а потом мы отправимся к врачу. Я начинаю волноваться за тебя.

* * *

ВРАЧ моложе, чем я ожидала. Это женщина лет тридцати с легкой улыбкой и очень профессиональным взглядом. Пока медсестра осматривает меня, врач разговаривает с Анселем, уточняя симптомы, и он рассказывает ей, что со мной случилось. Я понимаю, только когда он произносит мое имя, а в остальном полностью полагаюсь на него, надеясь, что он ничего не перепутает. В моем представлении его рассказ должен выглядеть как-то так: «Секс был великолепен, а потом мы поженились, и вот она здесь. Помогите мне! Она блюет не переставая, и это ужасно неловко. Ее зовут МИА ХОЛЛАНД. Есть у вас какая-нибудь служба, которая отправляет американских девушек обратно в Штаты? Мерси!»

Повернувшись ко мне, врач задает несколько вопросов на ломаном английском:

– Какой симптомы?

– Лихорадка, – отвечаю я. – И я не могу удержать в себе никакую пищу.

– А каков был ваш самый высокий… эээ… температура до приехать сюда?

Я пожимаю плечами и смотрю на Анселя.

Он произносит:

– Environ, ah, trente-neuf? Trente-neuf et demi?[10]