Сексуальный фастфуд. Физиология отношений глазами женщины

Объяснением такого снижения является не высокая сознательность пар, а внедрение установки, что женщина может не только распоряжаться своей маткой, но и вагиной. И если в патриархальной семье женщине не предоставлялся выбор, ведь секс входил в ее супружеские обязанности, и она «должна» была отвечать мужу, как и многое другое в семье, то в эпоху «управляемой сексуальности» женщина совсем остается без секса, воспринимая воздержание как благо.

В 80-е годы XX века аборт становится операцией для тех, кто не сумел правильно выстроить отношения с мужем, чтобы тот узлом завязывал свой член и не беспокоил женщину по пустякам со своими сексуальными домогательствами, кто не сумел уклониться и обуздать себя. То есть аборт начинает символизировать некоторое падение женщины, особую приверженность ее к блудному греху. Иными словами, аборт из категории необходимой меры Грандмам, которые с его помощью могли порвать патриархальные путы, аборт, как и венерическое заболевание, превращается в осязаемое последствие греха и кару за сексуальную невоздержанность.

Воздержание приравнивается к нравственности, но не в религиозном смысле, когда воздержание означает особую склонность к молитве, а когда воздержание позволяет избежать прямых следствий сексуальной жизни, случайной беременности например.

Избежала нежелательной беременности — значит, вела нравственную жизнь.

Хотя всем читателям понятно, насколько абсурдно такое умозаключение. Избегание нежелательной беременности — это частный случай грамотной стратегии контрацепции, а не нравственности.

И поскольку страх аборта женщина получает в комплекте со всеми остальными проблемами Мамы, то Росинка, да и другие женщины на ее месте тоже, усваивают, что:

• «Мужчины — это существа с крантиками»;

• «Мужчина — это только семейный функционер»;

• «Счастье — это независимость женщины»;

• «Секс — это тягостная обязанность женщины»;

• «Аборт — это большой грех, избежать который можно только избегая секса с мужчинами-скотами».

Иными словами, предупреждая о «нежелательности» аборта, матери иносказательно запрещают секс.

В этом комплекте каждая установка цепляется за другую и все вместе они отвлекают женщину от ее гендерной идентичности, от гармонии и любви к себе и понимания себя, контакта со своим сакральным началом, со своим телом, со своими истинными потребностями.

Помимо семейной дезинформации о женской роли и назначении женщины существовала еще и общественная дезинформация. Например, все беседы о сексе сводились к запретительно-ограничительному информированию о половой гигиене: как предупредить нежелательную беременность и заражение инфекциями, передаваемыми половым путем. В итоге венерические болезни и аборт становились уделом тех, на кого эти беседы не подействовали.

Итак, Росинка родилась в 1971 году, имела несколько несерьезных отношений, замуж так и не вышла, беременностей не имела. В возрасте 50 лет не замужем, хотя позиционирует себя как женщину в активном поиске. Но ей мешают ее установки. Аборт — это позор и ужас. Секс — это аборт. Нет секса — нет отношений — нет семьи — нет детей — нет абортов.

Выход у Росинки, конечно, есть. Это осознавать навязанные ей материнские установки вины за аборты. Как такое может быть, что ведя образ жизни, полностью исключающий беременность, Росинка со священным ужасом боится аборта?

Объяснение одно. Она обслуживает мамино чувство вины.

Смысл жизни Росинки — прожить ту жизнь, которую не удалось прожить ее Маме. И она ее и живет. Проблема в том, что в это время Росинка не живет своей жизнью.

Итак, что мы знаем о детстве Росинки. Родилась в 1971 году, как раз в эпоху застоя. Музыкальная и спортивная школы, награждена, отличница, все успевает. Мама у нее занятая, суровая (аборты делала, не до радости маме) и неэмоциональная. Папа пьет, распускает руки и вообще носитель негативной роли, ибо отношение к отцу навязано материнским мифом о его ничтожности. Грустная цепь наследственных задач получается. Мама проживает чувство вины Грандмамы за необходимость делить постель с постылым мужем. В итоге на место козла отпущения помещается ни в чем не повинный муж, отец нашей героини. Но Мама не выполняет задачу до конца. Она все-таки замужем и делит с мужем постель. Поэтому спасти род от секса — задача, которая возлагается на Росинку. И мать докручивает послание Грандмамы. Если основная идея Грандмамы была в возможности избежать тягостной женской доли жить с постылым мужем, то Мама прибавляет к этому посланию еще и свое: избежать абортов через отказ от секса. Таким образом, Мама выполняет задачу и свою, и Грандмамы. Она растит такое поколение, которое в состоянии избежать секса с постылым ничтожным мужем и последствий секса в виде аборта и мучительного переживания чувства вины за содеянный грех.