Секта. Невероятная история девушки, сбежавшей из секс-культа

В конце концов, в толпе Линда нашла Мартина. Вместо того твердого, остроумного, циничного человека, с которым она была знакома, перед ней предстал мужчина с мягким взглядом и теплым сердцем. Линда была сбита с толку. Они сели поговорить, и она попыталась убедить его вернуться в университет. Линда сказала, что здесь не то место, где он должен быть. А он отвечал, что никогда не чувствовал настолько остро, что поступает правильно, ни разу в жизни. Здесь был его дом, но он мог стать домом и для Линды тоже. Мартин не казался одураченным, наоборот, похоже, он лучше контролировал себя, чем прежде, и знал, чего хочет. Он выглядел спокойным, устремленным к цели.

Мартин оставил ради группы все.

Пять часов спустя Линда присоединилась к «Детям Бога». Кажется, довольно резко, однако скорость обращения была как раз такой. Порой хватало разговора, единственного, чтобы обратить кого-то. Молитвы, дававшей ощущение покоя, удовлетворения.

Линда чувствовала заполняющее ее с простой молитвой тепло Бога, которого она просила войти в ее сердце, простить ей грехи и даровать вечную жизнь. Она рассказывала нам, детям, что пришла туда спасти отца, но оказалась спасена сама – ей не промывали мозги, не гипнотизировали, никто ее не обрабатывал. Все, что было, – ощущение заполнившего ее душу Бога, обновившего ее.

Так, всего лишь за день, Линда стала не только «чадом Христовым» (новым членом секты), но и прошла свой первый тест на верность. Для того чтобы подтвердить, что она способна сбросить узы прошлой жизни, ей нужно было приготовить свиную голову. Таким образом веганка должна была доказать, что действительно сделалась одной из них. И она доказала. За всю свою жизнь не сварившая даже яйца, она приготовила свиную голову. Так ее перерождение было оформлено, и с ним Линда сменила имя на Рэйчел (что означает «овца», как я узнала лишь недавно; мне кажется, что это стоит упоминания).

В следующие сутки папу (которого теперь звали Джейкоб) осенило пророчество: поскольку имя Линды отныне Рэйчел, он должен взять ее в супруги. Мартин-Джейкоб не делился этим откровением ни с кем, пока перерожденная и переименованная девушка не подошла к нему. Будучи полностью интегрированной в группу и неспособной противоречить гласу свыше, Рэйчел поверила моему отцу и согласилась быть с ним, в… эм… горе и странности, в браке, который принесет ей двенадцать детей и будет продолжаться до сегодняшнего дня.

Тем временем мои бабушка и дедушка в Дербишире встревожились из-за пропажи Линды, о чем им сообщило руководство университета. По их словам, ее не видели на занятиях несколько недель.

Родители Линды поехали в Де Монфор. Я представляю их в общежитии – все вещи дочери на месте: фото на прикроватной тумбочке, расческа с застрявшими в ней волосками, всё там, кроме нее самой. Пугающе. Соседки по комнате сказали, что не знают точно, куда она уехала, но уверены, что тут замешан Мартин. Бабушка и дедушка тогда впервые о нем услышали. О человеке, которого позднее станут считать похитителем своего ребенка, индоктринировавшим Линду и забравшим ее у них навсегда.

Полиция проявила полное равнодушие к исчезновению девушки. Ее не было всего несколько дней, должно быть, она уехала с бойфрендом, считали они. Однако заявление зарегистрировали и стали ждать.

Через несколько недель Линда так и не появилась, и, что тревожило ее родных еще сильнее, никто из друзей не получал от нее никаких вестей. При этом, до того как пропасть, она общалась с этими людьми едва ли не ежедневно. Подобное совсем не было похоже на Линду. Затем дедушка каким-то образом смог отследить ее перемещения, – возможно, помогли слухи и разговоры в университете о фабрике в Бромли.

Мне невероятно больно думать о том, как дедушка отправился на фабрику за дочерью. Он был одним из самых добрых и терпеливых людей, которых я когда-либо встречала. Слушая его рассказ об этом, я чувствовала боль, которую он испытал, когда убедился, что Линда присоединилась к секте. По прошествии лет он все еще скорбел о дочери, которую потерял, с которой некогда был так близок. В свой приезд на фабрику он потребовал, чтобы ему ее показали, заявил, что не уйдет, пока они не сделают этого. Ему ответили, что он увидит Линду при одном условии: с ними в комнате будет сидеть лидер, и разговаривать им будет нужно «посредством» лидера.

Я представляю, как дедушка умолял ее вернуться домой, а лидер передразнивал его. Как лидер отфильтровывал слова, желая сделать их безопасными. Я представляю дедушку – человека, некогда боровшегося с тоталитаризмом и вынужденного сидеть в той комнате и говорить с собственной дочерью через комиссара, гауляйтера. У лидера могли быть длинные волосы в духе хиппи или «детей цветов», но дедушка видел: его дочь находится под полной властью тоталитарного режима.

Дедушка вернулся домой один.

* * *