Секта. Роман на запретную тему

Салима была и поныне остается эмиссаром Мальтийского ордена в России. У него так много имен: тамплиеры, масоны, розенкрейцеры, но есть одно, что объединяет все эти названия в единое целое, а секту безошибочно выдает, что называется, с головой. «Люциферииты» – вот как иначе переводится слово «иллюминаты» – основатели Соединенных Штатов, вручившие императору Павлу Первому регалии первого гроссмейстера Всероссийского. Люциф, Люцифер – старый добрый сатана, бог, которому поклонялась Пэм, веря, что бог этот ее особым образом отметил, а так как доподлинно известно, что ничего в мире не существует в единичном экземпляре из того, что не создано руками человека, то Пэм везде искала свою половину, в том числе и в России. И наконец нашла. В том, что это произошло так быстро, она увидела волю Люцифа. Суеверия и разведка не очень-то совместимы, но ничего не поделаешь, и там, где несуеверный профессионал увидел бы слишком много подозрительных совпадений, Пэм увидела проявление черной благодати и приняла ее без сомнений.

До обеда они провели время в огромной квартире Пэм, окна которой выходили на парк «Вилла Глория», а когда огромная пицца, которую испекли за две минуты до этого в маленькой пекарне на первом этаже дома, была доставлена прямо к столу и съедена без остатка, Игорь спохватился. Нужно было выйти на связь с отцом, который, наверное, ничего не знал о нем со вчерашнего вечера, и он позвонил по телефону сначала в торгпредство, но там сказали, что Андрей Михайлович на работе не появлялся, что ему звонили несколько раз, но и дома, видимо, его также нет: телефон не отвечает. Тогда Игорь в легком недоумении сам позвонил отцу домой, затем в машину, но никаких результатов это не принесло.

– Отчего ты так взволнован, Эгер? – Пэм лежала на диване и наслаждалась холодным кондиционированным воздухом, шедшим из отдушины в потолке. – Кому ты звонишь?

– Отцу. Помнишь, я говорил тебе, что он гм… болен? Не переносит эту жару и мается давлением. Помнишь?

– Конечно. Думаю, что могу помочь твоему папе. От матери мне остались кое-какие рецепты. Так, ничего особенного, просто травы, но если замочить их в граппе и пить перед сном по десертной ложке, то он забудет о гипертонии надолго.

– Что значит «остались»? Твоя мать?…

– Не нужно об этом, Эгер. Это грустно, очень грустно для меня, а мне сейчас совсем не хочется грустить.

– Прости… Для меня это не менее грустно. Моя мать умерла несколько лет назад, и с тех пор мы вдвоем с отцом. Он не стал жениться второй раз, все время говорит, что такой женщины он никогда не встретит, потому что не бывает в природе абсолютных повторений.

Игорь вдруг подумал, что лучшим подарком отцу будет возможность воочию убедиться в достижении его сына. «Вот, папа, ты сказал мне как, и я сделал все как надо». Отец с полным правом может им гордиться. А для этого нужно взять Пэм с собой, заодно пусть познакомятся – это делу не помешает. Теперь все будет хорошо, потому что все так хорошо начинается. Пэм – чудо. Наплевать на ее «профессию», лучше нет никого на свете. Вот только странно, что до отца невозможно дозвониться, но, с другой стороны, кто его знает? На то он и резидент, чтобы иногда не отвечать на звонки. Раз не отвечает, значит, занят.

– Пэм, поедем со мной?

Она рассмеялась и потянулась на диване. Сладко так потянулась: большая дикая кошка, отдыхающая в зной на дереве метрах в десяти от земли.

– Я ждала, когда ты мне предложишь. Знаешь, я, конечно, много чего видела в жизни, но вот с родителями парня, которого я знаю всего сутки, я ни разу не знакомилась. Скажи мне, я хорошая?

– Ты… Ты самая лучшая.

– Ты говоришь так потому, что твой член сильно удивлен тому, на что он неожиданно оказался способен?

Игорь хотел было возразить ей с вершины национальной духовности, но не смог и сквозь подступивший смех с трудом вымолвил:

– Ты права, черт тебя возьми.

– Когда-нибудь возьмет. На все его воля.

…Пэм лихо, по-мужски, вела машину, открытый спортивный «Корвет». «Если ты американка, то должна ездить на „Корвете“ – это визитная карточка твоей страны. В задницу итальяшек с их микролитражками, всеми этими „Лянчами“ и „Фиатами“. Конь должен быть быстрым и много есть, тем более что за бензин платит правительство Соединенных Штатов».

Коттедж отца был в пригороде: оливковые рощи, озеро, очень тихо. Лемешев-старший поселился здесь потому, что это место чем-то напоминало ему родную подмосковную деревеньку на Истре с чудесным названием Пятница. Домик был скромным: два этажа, подвальчик, чердачок и маленький палисадник. Сам он называл свое жилище «дачей», снисходительно говоря, что на полноценный дом этот кукольный коттедж никак не тянет.