Секта. Свидетели убийства гражданина Романова

Когда я вижу такой текст, сразу закрадывается подозрение, что передо мной легенда. Большевики к врагам относились прагматически и к мучительству были не склонны: пуля, шашка — да, но не раскаленный шомпол в сердце. Тем более непонятно, какого именно «покаяния» ожидали от иерарха чекисты: в чем и перед кем?

И точно: когда работник Исторического архива М.Ф. Панина обратилась к фондам учреждения, в котором работала, выяснилось, что после прихода красных епископа действительно арестовали, однако в тот же день освободили, только выселили из архиерейского дома. Он нашел приют в доме одного из священников, где и умер своей смертью 10 марта 1920 года[97].

Митрополита Владимира еще можно считать погибшим за веру (если его убили сторонники автокефалии), но что делать с архиепископом Сильвестром? Особенно с учетом того, какое именно воинство он благословлял на ратный труд, и что оно творило на сибирской земле?

Да и среди тех, кого казнили большевики, далеко не все воплощали в жизнь проповедь Христа. Так, читая об аграрных беспорядках 1918 года, я наткнулась на упоминание о расстреле священника, который закапывал в землю раненых красноармейцев. Прославившиеся лютостью казаки часто действовали не сами по себе, а с благословения своих «духовных пастырей». Да и персонаж знаменитого фильма «Неуловимые мстители», который с помощью Яшки стрелял по граммофону, — тоже, знаете ли, вполне реален[98].

Интересно: сколько таких сказок в житиях мучеников? Впрочем, сколько бы ни было — кому это интересно? В 1981 году они были канонизированы — все, оптом, более тысячи человек. Вот и представьте: вопрос о прославлении одного святого может тянуться десятилетиями, а то и столетиями, а тут — тысяча! О каком изучении вообще можно говорить?

Согласно все той же «Википедии», сейчас в Собор Новомучеников и Исповедников Российских входят 1784 человека, и что делать со всей этой историей, вообще непонятно. Разве что молиться всем, по принципу: «Господь своих разберет». Там ведь наверняка есть и действительно пострадавшие за веру.

Кстати, не все казненные в Гражданскую войну канонизированы. Был, например, на Кубани такой о. Алексей Кулабухов. Как и полагается приличному казачьему деятелю, противник большевиков, член Кубанского правительства и Кубанской рады, повешенный по политическим обвинениям 7 ноября 1919 года, но не канонизированный. Почему? Вот незадача: повесили его не большевики, а так называемое «Правительство юга России». Деникинцы, короче говоря. Особенно достойно тут выглядит местная церковь. Георгий Шавельский вспоминает:

«Когда Калабухова повесили (это было ночью, около трех часов утра), Кубанский епархиальный совет спохватился и, собравшись в тот же день, чуть ли не в шесть часов утра, вынес постановление: запретить Калабухова в священнослужении (уже повешенного)»[99].

Да, о. Алексей убит не за веру, а из-за политики. Но ведь в других случаях это канонизаторов не остановило! В 1937 году вера в Бога Уголовным Кодексом не каралась, и все обвинения были сугубо политическими.

Ну, а уж о священниках, поддерживавших красных или просто убитых белыми в порядке массовых операций, когда уничтожали всех жителей деревни или же всех мужчин, и речи нет. Например, о. Павел, настоятель храма большого уральского села Куреинское, которое в сентябре 1919 года заняла 11-я Уральская казачья дивизия. В одну из ночей на казаков напали партизаны, зарубив 60 человек. Тогда белые согнали жителей села на площадь и расстреляли, в том числе и священника с женой и двумя дочерьми. Женщин перед расстрелом изнасиловали[100]. Раздаются ли их голоса в Соборе священномучеников? Нет, в списке новомучеников никого подходящего по данным нет, как нет там и Кулабухова.

И это естественно и глубоко правильно. Зверства могут быть только у большевиков, а у белых лишь политическая необходимость, в крайнем случае — эксцессы военного времени. А вы как думали?

Как бы то ни было, все эти люди были массово, не разбираясь, канонизированы в 1981 году. А возглавили «Собор Новомучеников и Исповедников Российских» Николай с семьей. Более того: канонизация царской семьи стала в РПЦЗ если и не официально, то фактически одним из догматов веры и условием воссоединения с РПЦ. Последующие события показали, почему это было так важно для наших «ближних соседей». Но об этом, опять же, чуть позже.

…В начале 90-х с приказами, прилетавшими с запада, спорить в России не приходилось никому. Эмигрантские идеи и эмигрантская ненависть, всей мощью СМИ обрушившиеся на Россию, затопили все идеологическое пространство. (Кстати, в обществе волна уже схлынула, но в Церкви эмигрантская идеология господствует и сейчас, и большевики по-прежнему являются воплощением зла.)