Секция плавания для пьющих в одиночестве

– Чувствуйте себя как дома, – бросил врач ему через плечо. – Смелее, не стесняйтесь. Может быть, вы обнаружите у себя скрытые таланты?

Внимание Молохова снова вернулось к Лизе, а Мара неуверенно снял незнакомый самодельный инструмент с держателя. Это был треугольный металлический уголок с впадиной посередине и небольшой рукоятью – какой-то грибовидной и смутно напоминавшей пробку от шампанского.

Мара немного подержал предмет в руках и, не найдя ему применения, повесил на место.

Молохов что-то горячо объяснял Лизе, а она смущенно кивала. Почувствовав на себе взгляд Мары, она обернулась, и их взгляды на мгновение перекрестились. Лиза легко улыбнулась ему, и он улыбнулся ей тоже.

Ее снова отвлек Молохов, а Мара, спасаясь от скуки, вернулся к осмотру мастерской. Она была забита слесарным оборудованием и хозяйственным инвентарем. Несколько минут он походил вдоль стены, поднял с пола упавшую лопату для уборки снега и поставил в угол к другим лопатам и граблям. Присев на табуретку у входа, он посмотрел на Молохова, склонившегося над бруском дерева, и на Лизу, робко державшую руки за спиной.

«Наверно, это надолго», – с тоской подумал Мара. Он случайно задел ногой стопку мусорных пакетов. Встал и поправил их носком ботинка. Пакеты были черные и легкие. Один из них, самый верхний, все еще лежал неровно, и Мара поднял его, чтобы аккуратно сложить. Сквозняк из приоткрытой двери наполнил пакет воздухом, и неожиданно у Мары появилась идея, как развлечь Лизу. Сжав несколько пакетов в руке, он снова огляделся по сторонам.

– Могу я взять? – спросил он у Молохова.

– Конечно, – ответил тот, даже не обернувшись. – Все что угодно.

Мара подошел к деревянному столу, взял моток тонкой медной проволоки и, осмотрев несколько картонных коробок, отыскал упаковку с медицинскими ватными шариками. Проделав отверстия в нижней части мусорного мешка, Мара пропустил сквозь них куски проволоки с привязанными к ней ватными шариками. Вату он смочил спиртом, а потом стал украшать пакеты декоративным узором с помощью филеночной кисти. Вскоре работа была закончена, и Мара критически осматривал и проверял на прочность три самодельных китайских фонарика. Он был так увлечен этим занятием, что не заметил, как сзади к нему подошла Лиза и положила руки ему на плечи.

– Что это такое, Мара? – спросила она, сощурив глаза. – Ты совсем сошел с ума от безделья?

Мара улыбнулся.

– Кажется, еще не совсем. А на что, по-твоему, это похоже?

– Ну, выглядит очень странно. Похоже на изуродованные каким-то современным безумным художником мусорные пакеты.

– Пойдем, попробуем их запустить, – сказал Мара и взял Лизу за руку.

Они вышли в холодный вечер и встали на небольшой прогалине в нескольких метрах от мастерской. Мара взял один фонарик, а остальные сжал под мышкой. Молохов остановился на пороге и наблюдал за ним с кривой полуулыбкой.

– Подержишь? – спросил Мара.

Лиза удивленно подняла руки.

– Я все еще ничего не понимаю…

– Сейчас увидишь, – сказал Мара, расправляя пакет.

Он помял ватный комок пальцами и поджег его, чиркнув зажигалкой.

Фонарик стал медленно наполняться теплым воздухом и легко оторвался от влажных ладоней Лизы. Спустя мгновение он поплыл на ветру, поднимаясь к темному небу, ведомый маленьким теплым огоньком. Окончательно расправившись и отсвечивая разноцветным узором, фонарик, похожий на яйцо, уверенно устремился ввысь, быстро преодолев верхушки ближайших сосен.

– Он летит, Мара, он правда летит! – воскликнула Лиза.

Она зачарованно наблюдала за огоньком до тех пор, пока тот не скрылся за лесом, а потом повернулась к Маре и, смеясь, потянула его за плечо.

– Невероятно красиво! Ты сам это придумал?

Мара не мог удержаться и расплылся в широкой улыбке от ее наполненного искренним удивлением взгляда. Лиза смотрела на него так, как дошкольники, наверно, смотрят на фокусника, принимая его дешевые трюки за настоящее волшебство.

– Ты никогда не запускала китайские фонарики?

Она покачала головой.

Мара взял следующий фонарик, и Лиза с готовностью вытянула руки. Несколько пожилых пациентов, гулявших в этот тихий час по соседней тропинке, остановились и с интересом наблюдали за бесплатным представлением. Когда второй фонарик поднялся ввысь, пожилой мужчина похлопал удачному запуску, и Мара кивнул ему из темноты.

Пока Лиза в ее больших круглых очках с выпуклыми линзами стояла, запрокинув голову, Мара закурил. Может, не стоило делать это на глазах у Лизиного лечащего врача, но сейчас ему было все равно.

Это был его последний вечер здесь. И это была предпоследняя сигарета, а самую последнюю он хотел придержать до отъезда.

Профиль Лизы был очерчен полоской света, тянувшейся от порога хозяйственного домика. Мара взглянул на Лизу, пытаясь запомнить каждую черточку ее лица.

Когда последний самодельный фонарик, самый неуверенный, скрылся из виду, Лиза долго еще стояла неподвижно и смотрела в небо. Мара дал ей несколько минут, а потом легко сжал ее плечо.

– Пойдем? – неуверенно спросил он. – Холодает.