Секция плавания для пьющих в одиночестве

Лиза резко повернулась к Маре, как будто его прикосновение вернуло ее из параллельной реальности, и посмотрела на него широко открытыми глазами. По ее щекам текли слезы.

– Это прекрасно, Мара. Спасибо тебе за все.

– Почему ты плачешь?

Она ответила не сразу, с трудом сдерживая внутри волну внезапно нахлынувших эмоций.

– Ване бы тоже очень понравилось, – прошептала она и заплакала, уже не сдерживаясь, по-настоящему.

Мара тихонько положил ее голову себе на грудь, и она тут же прижалась к нему, вцепившись пальцами в ворот его куртки. Он подумал, что это, должно быть, и есть те спасительные слезы, от которых больше пользы, чем вреда.

Молохов стоял позади них – неподвижно, опустив глаза. Мара сжимал пальцами Лизино худое плечо и боялся пошевелиться. «Сколько прекрасных моментов она мне подарила, – думал Мара. – А я ей – всего лишь один». Он чувствовал себя пустым и растерянным, но все-таки это было приятное чувство: ему было по-хорошему тоскливо, тоскливо от ее спасительных слез – так, как бывает всего пару раз в жизни; и он цеплялся за это удивительное мгновение, цеплялся как в последний раз, ожидая, что невидимая струна вот-вот порвется и в его жизни снова воцарится глухая одинокая тишина.

15/ Тихие, нежные черви пустоты

Перед сном они выпили по бутылке лимонного «Гаража» и рано разошлись по кроватям. Долго они просто лежали и смотрели друг на друга из противоположных углов. Несколько метров, разделявшие их, были затоплены маленькой черной пустотой.

Когда Мара поднялся и пошел на ощупь в темноте, Лиза вздрогнула, но пустила его под одеяло. Он лег на край слишком тесной для двоих кровати и сцепил руки у девушки за спиной – отчасти потому, что боялся упасть, а отчасти и потому, что не мог не обнять ее сейчас. Лиза была теплой и легкой. Она тяжело дышала ему в подбородок, а ее ресницы щекотали его щеку.

Лиза скинула с плеча одеяло, вцепилась пальцами в ворот Мариной футболки. Мара снял одежду, положил на пол, потом осторожно раздел Лизу. Она отвернулась к стене, пока он надевал презерватив. Проговорила:

– Не знаю, Мара, я не знаю…

– Все будет хорошо.

– Подожди минутку.

– Что-то не так?

Она неуверенно покачала головой.

– Давай еще немного просто полежим?

– Хорошо, – согласился Мара.

Сердце колотилось у него в груди, пока они молча обнимались в темноте. Он не пытался скрыть от нее своего возбуждения и прижимался к ней всем телом, чтобы не упасть. Он чувствовал кожей ее неровное дыхание.

– Я вспомнила, что мне сегодня снилось, – вдруг сказала она. – Мне снились черви. То есть поначалу я даже не поняла, что это один из этих жутких кошмаров. Знаешь, как это бывает? Просто что-то тихо и нежно ползло по моим ногам под одеялом. Только когда что-то холодное и липкое, как пальцы нескольких мужчин, доползло до внутренней части бедер, я заподозрила что-то плохое. Я откинула одеяло, а там был целый клубок дождевых червей. Они тихо попискивали и копошились на мне, абсолютно черные и страшные.

Голос Лизы прозвучал взволнованно и испуганно.

– Зачем ты говоришь это сейчас? – спросил Мара.

– Не знаю, – прошептала она.

– Не бойся, я с тобой.

– Но завтра ты уезжаешь…

Мара легко притянул Лизу к себе и поцеловал в уголок рта. Он провел пальцами у нее между ног – там она была маленькая, узкая и… совершенно сухая. Он попытался войти в нее, но Лиза скривилась от боли. Какое-то время они лежали неподвижно, и Мара гладил ее грудь. Маленькая родинка чуть пониже ее левого соска заводила его до головокружения.

Она плотно стиснула губы, и ее веки дрожали. Мара попытался войти в нее снова, но ничего не получилось.

– Прости, Мара, – прошептала Лиза. – Кажется, ничего не выйдет. Наверно, я еще не готова.

Он помолчал, а потом спросил дрогнувшим голосом:

– У тебя это в первый раз?

– Да, – чуть слышно сказала она.

Он бы вряд ли поверил, будь это другая девушка. Но это была Лиза. И она сказала это так просто и тихо… Он с трудом сдержал глухой вздох.

– Не пойми неправильно, я хочу, чтобы… это был ты.

– Я все понимаю. Не надо сейчас ничего объяснять.

– Ну Мара, послушай…

Она попыталась обнять его за плечи, но он повернулся на спину.

– Давай просто полежим, ладно? – прервал ее Мара.

– Ладно, – кивнула Лиза.

«Я и так знаю, что бы ты сказала, – подумал Мара. – Нам нужно время».

Сквозь щель между занавесками в комнату пробирался едва заметный звездный свет. Бледный болезненный луч дотягивался до рамки с черным уголком и растворялся в темноте за краем стола. Ночь была тихая и пустая. Последняя ночь Мары в санатории.

Он лежал, свесив на пол руку и касаясь ладонью ткани единственных сменных трусов. На Мару навалилась какая-то тоска, и, как всегда, он пытался отыскать причину этой тоски внутри себя. Он печально думал, как сейчас ему была нужна физическая близость, как нужна была ему эта девушка. Но главное, конечно, было не в этом. Сейчас он и правда не мог понять, нужно ли это им обоим или только ему одному.