Секунда между нами

Кэти поворачивает к ней голову, чтобы видеть ее лицо:

– Да ладно тебе, все ты можешь. Просто отложи учебу на год. О, уж мы бы с тобой повеселились. Только представь, – говорит она, протягивая руки к небу и снова закрывая глаза, – ты, я и Эйфелева башня. Кругом французы. Мои родители подписали договор на аренду квартиры, и через десять дней я буду уже там. Почему бы нам не отправиться вместе?

Дженн смеется, представляя эту картину, но в ее смехе, помимо веселья, проглядывает что-то еще.

– Отличная идея, – соглашается она. – Но я завтра начинаю работать в кинотеатре, а через неделю – в супермаркете, если ты помнишь.

– Да к черту работу!

Дженн вздыхает.

– Я бы с радостью, – помолчав, говорит она с тоской в голосе, – но мама не справится одна. Я не могу ее бросить.

Дженн, ради бога.

Почему она не поехала? Ведь это была замечательная возможность. По-моему, я в восемнадцать лет вообще ни о ком не думал, а особенно о маме. Мир был для меня устрицей, которую я намеревался открыть.

– Знаешь, – говорит Кэти, снова опустив руки и сложив их на животе, – это ведь и твоя жизнь тоже.

Облака вдруг внезапно закрыли солнце, и все вокруг резко погрузилось в тень. И если Кэти не видит Дженн, то я вижу ее прекрасно – и лицо у нее мрачное.

– Ладно. Пойду в туалет. – Кэти рывком поднимается и исчезает в подъезде. Дженн по-прежнему лежит с закрытыми глазами, но ее веки слегка подрагивают, как будто она продолжает размышлять.

Останавливается ли она когда-нибудь?

Наконец она поднимается и неловко одергивает шорты. Сейчас ей около восемнадцати, но она выглядит совсем юной. Дженн идет по траве, и шелковистая зелень щекочет ее ступни. Мама отрывается от грядки и улыбается ей со своей подушки. Рядом стоит ведерко с только что выкопанной картошкой.

– Кэти ушла? – спрашивает Мэриан, прикрывая глаза рукой. – Мы ведь хотели пригласить ее на ужин.

Мэриан теперь выглядит гораздо лучше, на носу россыпь веснушек, руки покрыты легким загаром.

Может, время и правда лечит.

– Нет, пока не ушла, – отвечает Дженн. – Я спрошу у нее.

Мэриан улыбается:

– Ладно.

– Я хотела сказать, – продолжает Дженн, – в конце семестра я разговаривала с миссис Баркли, учительницей по рисованию, помнишь?

– Да, кажется, я видела ее на родительском собрании.

– Ну вот, она сказала, что в следующем семестре в школе появится вакансия на полную ставку. Кажется, мистер Аллен уходит.

– И что? – Улыбка сползает с лица Мэриан. Она как будто озадачена.

– И то, что тебе обязательно надо подать заявку! – радостно говорит Дженн. – Ты отлично справишься.

– Но я не хочу работать учителем на полную ставку, – твердо заявляет Мэриан. – Мне нужно время на собственное творчество.

Что?!

Это несправедливо. Почему Дженн должна все лето трудиться на двух работах, а ее мама – на одной, да и то изредка? Почему Дженн из-за нее должна пожертвовать поездкой своей жизни? Раньше мне казалось, что Мэриан просто не может найти другую работу. Но я и не подозревал, что это ее личный выбор. Она хотя бы продает свои картины?

– Может, ты все-таки сходишь туда и посмотришь? – продолжает Дженн, улыбаясь.

Мэриан отворачивается к своей грядке и опять начинает ковырять землю вилкой. Но я замечаю, что ее губы сжались в тонкую линию, и меня вдруг охватывает какой-то безотчетный страх за Дженн. Что-то произошло между ними в этот чудесный солнечный день.

– Я подумаю.

Пять недель спустя

ДЖЕННИ

Блузки, рубашки, платья. Она быстро перебирает свой гардероб в поисках какой-то красной вещи. Здесь ее нет. Проклятье.

Ладно, наверное, она лежит в куче одежды, которую надо погладить. Она быстро проходит на кухню. Мама сидит за столом и смотрит на лист бумаги перед собой. Увидев Дженни, она поднимает взгляд и встает ей навстречу. Ее глаза сияют, а на щеках играет румянец.

– Ты не видела мою жилетку? – спрашивает Дженни, склоняясь над корзиной для глажки, заполненной ее топами и мамиными платьями, – лето выдалось необычайно жарким. Нужно срочно найти жилетку, иначе она опоздает на автобус.

– Милая, я как раз хотела с тобой поговорить. Это займет всего пару секунд.

– У меня сейчас нет времени, – отвечает Дженни, стараясь скрыть свое раздражение. Она одну за другой отбрасывает блузки, пока не добирается до пижамы на самом дне. Жилетки нет. Дженни встает и осматривается вокруг. Неужели она до сих пор в корзине с грязным бельем? Мама ведь обещала все выстирать.

– Дженни, дорогая, нам правда нужно поговорить. Это важно.

Открыв дверь в маленький чуланчик, Дженни начинает копаться в корзине на полу. Вот она! Выудив жилетку, она сразу замечает, что та мятая, с пятном от колы, оставшимся после того, как посетитель случайно облил ее в кинотеатре. Жилетка выглядит ужасно, но Дженни не может работать без нее.

Ничего не говори маме, иначе она расстроится.

Дженни накидывает жилетку поверх голубой рубашки и наконец оборачивается на мать: