Секунда между нами

Что такое, черт подери, она говорит? Она буквально вне себя. Свет мерцает на их лицах, и я понимаю, что в этот момент между ними выросла невидимая стена. Я никогда не видел Дженн такой.

Связано ли это как-то с ее матерью?

– А знаешь что? – отчетливо произносит Кэти, несмотря на действие алкоголя. – Почему бы тебе сегодня не повеселиться с Дунканом, если ты в таком состоянии?

– Отлично, так и сделаю, – говорит Дженн, и голос ее дрожит. Она сглатывает подступивший к горлу ком. – Тогда я пойду?

– Сделай одолжение. И оставь меня и дальше шататься по Парижу в свое удовольствие.

В какое-то мгновение мне показалось, будто Дженн хочет что-то сказать. Но она промолчала. Кэти пожимает плечами, и блестки с ее плеч осыпаются на пол. Она поворачивается к толпе и вскоре растворяется во тьме.

Дженн тяжело вздыхает. Рядом с ней появляется какая-то фигура, и Дженн оборачивается. Дункан.

Этот чертов предсказуемый Дункан.

– Я знаю, ты только пришел, – говорит Дженн дрожащим голосом. – Но давай уйдем отсюда?

Он даже не попытался ее переубедить или сделать заказ. Он просто окинул ее беспокойным взглядом и кивнул.

– Хорошо, – отвечает он. – Давай.

Они исчезают в толпе, и до меня вдруг доходит, что Дункан всегда оказывался рядом, когда она в нем нуждалась. Он и правда отличный парень, можно сказать, безупречен во всех отношениях, тут и сравнивать со мной нечего. Неужели ее подсознание ставит нас в один ряд?

Но как все это связано с ее тайной?

И что я должен был здесь увидеть?

Сердце бьется все быстрее.

Вспышки света в клубе ослепляют меня, бьют прямо в глаза.

* * *

РОББИ

Я снова в машине.

Кошмар.

Сердце рвется из груди.

Давай, Робби. Сделай что-нибудь. Хоть что-нибудь.

Но я по-прежнему не могу пошевелить ни руками, ни ногами.

Частички пыли, как и прежде, витают в воздухе, Дженн смотрит прямо перед собой, свет фар становится ярче.

Грузовик еще ближе.

Время на исходе.

Я снова пытаюсь пошевелиться, напрягаюсь, борюсь с собственным телом. Но конечности меня не слушаются. Я словно заперт в своем теле. Черт, надо что-то сделать! Я хочу закричать, прямо ей в лицо, заговорить с ней, но все бесполезно. Такое ощущение, будто перевернутые песочные часы показывают, что мое время вышло.

Вспоминаю Дункана и его невозмутимость.

Я должен прекратить панику.

И сосредоточиться на том, что показывает подсознание Дженн, на том, что именно я замечаю и почему. Итак: их с матерью бросил отец, но почему – загадка. И еще: Дункан был хороший, а я кусок дерьма.

Но как все это связано между собой? И как то, что я кусок дерьма, связано с ее тайной?

О боже.

Еще одна мысль, еще одно воспоминание – на этот раз мое собственное.

Кишки сворачиваются в узел.

Когда фары грузовика начинают светить мне прямо в глаза, у меня появляется жутковатое ощущение, что я приближаюсь к чему-то.

И это что-то имеет ко мне прямое отношение.

Девятнадцать

2019

ДЖЕНН

Все ее тело ноет, когда она поднимается по каменным ступеням. Это был долгий день в больнице: праздник святого Валентина – очень много передозировок алкоголем. Шея затекла, плечи словно одеревенели, ноги гудят. На работе она в постоянном напряжении, натянута, как бинт, туго перемотавший сустав. Как только она разберется с одним пациентом, поступает следующий. Она сортирует физиологическую информацию, словно крупье – фишки, думать о реальном человеке просто нет времени. Узнать, что случилось, – осмотреть – проверить медкарту – следующий…

Она совсем не так все это себе представляла.

Входя в квартиру, она мечтает о пенной ванне и чашке горячего чая. Бросает на пол сумку, которая приземляется с глухим стуком, включает свет. Из зеркала в прихожей на нее смотрит уставшее отражение. Мешки под глазами – и не только из-за работы. После дня рождения Робби она старается проводить с ним больше времени и поменьше нервничать. Просто быть здесь и сейчас. Но это тяжело. Как игра в одни ворота: кажется, только Дженн прилагает усилия, чтобы улучшить ситуацию.

Рождество и Новый год слились в одно расплывчатое пятно из рабочих смен (у нее) и попоек (у него). Впрочем, само Рождество было довольно приятным, – они провели этот день у его родителей. Но большую часть времени она находилась рядом с Фай, которая явно избегала общества Макса. Робби на протяжении всего дня беззаботно курсировал между кухней и уютным уголком, где он устроился с бутылкой пива. О, снова «Парк юрского периода»! Эпично!

Но по крайней мере одна вещь точно должна ее порадовать. Дженн с улыбкой осматривает буфет в поисках маленького пакетика. Но его нет. Нахмурившись, Дженн перебирает почту на столике – вдруг пакетик затерялся среди кучи конвертов и рекламных проспектов. Вообще-то они не отмечают День святого Валентина, считая его глупой традицией, которая абсолютно ничего не значит. Но Робби всегда в этот день приносил ей пакетик мармеладок.