Секвойя (СИ)

Он достал телефон и дрожащим от холода пальцем набрал давно забытый номер, прислушиваясь к знакомым звукам клавиш. Несколько долгих гудков заставили его задуматься, а так ли уж ему это нужно?

Да. Вспомнив все снова, он только крепче сжал трубку в ладони, заставляя себя идти до конца.

— Алло, — раздался низкий женский голос на том конце.

Джастин набрал в грудь побольше воздуха:

— Селена? — замер он. Он так давно не слышал ее голос. Старые воспоминания всколыхнули его сердце. Хотя он, если честно, ожидал, что это тронет его сильнее.

— Да, — она явно была удивлена. Наверное, она давно удалила его номер. — Джастин, это ты? — спросила она. Было глупо предположить, что она может не узнать его после всего, что их связывало…

— Привет, — улыбнулся он, глядя на воду.

— Зачем ты звонишь? — неожиданно холодно спросила она.

— Я… Я даже не знаю, — промямлил он, столкнувшись с такой ее реакцией.

— Тогда пока.

— Нет, постой, — замотал головой парень. — Я хотел попросить у тебя прощения. Я сделал бы это лично, но оттуда, где я сейчас нахожусь, это невозможно. Я просто хотел сказать: прости за всю боль, которую я тебе причинил.

Селена молчала. А, впрочем, чего он ждал?

— Я больше никогда тебя не побеспокою. Обещаю…

— Я слышала это уже примерно сто раз, — сухо бросила она.

Джастин мотнул головой. Он, конечно, не ждал, что она будет восторженно брызгать слюной, услышав его голос, но на такое явное равнодушие, и даже неприязнь не рассчитывал, и это его слегка обескуражило.

Пока весь мир видел в них счастливую пару, на самом деле он безуспешно пытался обратить на себя ее внимание. Он так долго старался заслужить ее любовь, что привык добиваться ее. Так что, когда она перестала сопротивляться, ему вдруг стало скучно. Это было чем-то, вроде спорта. Каждый раз, когда она бросала его, он вспоминал, как сильно любит ее. Но как только он видел любовь в ее глазах снова, он терял всякий интерес. Они качались на этих качелях несколько лет. Когда Селена поняла, в чем их проблема, было уже поздно. Она уже была влюблена в него по уши, от чего, в конечном итоге, и пострадала.

Большую роль в их отношениях сыграло его пристрастие к наркотикам. На протяжении нескольких мучительных лет их отношения представляли собой один сплошной скандал. После множества ссор, вызванных его продолжительным романом с кокаином, марихуаной, оксикодоном и ЛСД, они помирились, когда Джастин пообещал, что больше не проглотит ни одной таблетки, кроме Тайленола. Но после очередной их ссоры, все повторилось. Но самая большая проблема была даже не в наркотиках.

Уже два года все шло по одному сценарию. Она заботилась о нем, а он вдруг становился холодным и далеким. Он мог исчезнуть на неделю, и не звонить, словно они и не встречались вовсе. А потом выяснялось, что у него были другие девушки. Когда Селена не выдерживала, и звонила ему сама, он мог быть очень груб с ней, говоря, что ему надоела эта пластинка. Он говорил, что он молод и не женат, и волен делать все, что захочет. Больше всего мечтая о спокойных, стабильных отношениях, она страдала всякий раз, когда он снова исчезал. Селена терпела это, сколько могла, пока ее гордость не говорила ей, что пора с этим завязывать. Она прекращала общение с ним, но ненадолго, поскольку через пару недель он приползал на коленях, вымаливая прощение. И она прощала его, хотя для восстановления доверия нужно было немного времени. И какое-то время все снова было прекрасно — она не успевала менять воду в вазах с огромными букетами ее любимых цветов, он готовил завтрак, когда она оставалась у него на ночь, секс был превосходным, а если он был далеко, то звонил ей каждый час. Он превращал ее жизнь в сплошной праздник. Джастин был самим совершенством в попытках снова завоевать ее, и постепенно она оттаивала и начинала доверять ему снова.

И ровно в тот же момент он снова начинал от нее отдаляться. Ей потребовалось много времени, прежде чем она поняла — он никогда ее не любил. Да и о какой любви могла идти речь? Ему было шестнадцать, когда они начали встречаться, и этот возраст мог похвастаться чем угодно: романтичностью, наивностью, высокими идеалами, но только не зрелостью. Все что он мог тогда — так это тянуть одеяло на себя.

Конечно, ее доверие угасало с каждым таким разрывом все сильнее и сильнее. Джастин как-то пропустил тот день, когда ей вдруг стало неприятно, что он дотрагивается до нее, хотя он помнил, как она трепетала от его прикосновений раньше. Он стал замечать, что ему все сложнее ее вернуть. Пока однажды не понял, что уже не знает, как это сделать. Привычные методы не работали. Она больше не верила ему.