Селфи с римским фонтаном

Меня опять понесло. Я возомнил себя чуть ли не изгоем, от которого отвернулось общество потребления и легкомысленных развлечений – как будто я сам не был плотью от его плоти. Вера меня не слушала. Она, вероятно, решила, что я не в своем уме.

– Дайте мне пройти, – ледяным тоном произнесла она. – Выпустите вы меня или нет?

Я картинно поклонился и распахнул калитку кладбищенской ограды. Шут гороховый!

* * *

Я все же стал немного помешанным на этой идее: заслужить ее доверие, вызвать интерес к своей скромной персоне. Хорошо, что она ничего обо мне не знает. Просто отлично! У меня появился шанс завоевать женщину без таких «веских» аргументов, как общественный статус и счет в банке. Я убеждал себя, что мое рвение объясняется исключительно желанием проверить собственную чисто мужскую привлекательность. Есть ли еще порох в пороховницах?

Не помню, кто из писателей сказал: «Любовь – это любопытство!» По-моему, сие изречение принадлежит Казанове. Верно подметил, дьявол.

Вера Холодная, словно сошедшая с черно-белого плаката на стене холостяцкой берлоги моего школьного товарища Дениса, околдовала меня образом непостижимой дамы и актрисы, которая властвовала над умами сотен тысяч людей. Она умерла молодой, и это окружило ее особым романтическим флером.

У той Веры тоже был муж. Молодой юрист Владимир Холодный познакомился с будущей кинодивой на гимназическом выпускном балу. Он долго танцевал с ней, потом они уединились, и Владимир читал очаровательной Верочке стихи своего любимого Гумилева:

Ты совсем, ты совсем снеговая,
Как ты странно и страшно бледна!
Почему ты дрожишь, подавая
Мне стакан золотого вина?..

Она уже тогда была странной, отрешенной от повседневной суеты. Семейный врач предупреждал: «Грезы наяву могут привести к плохому концу. У Веры чересчур впечатлительная натура… Это опасно!»

– Верочке надо чем-то заняться, – советовал он. – Родить ребенка, например. Материнские хлопоты благотворно повлияют на ее нервную систему.

Рождение дочери на некоторое время отвлекло молодую женщину от «бесполезных мечтаний». Муж уговорил Веру взять на воспитание еще одну девочку – Нону. Та беспрекословно подчинилась и посвятила себя заботам о детях, но в ее глазах таилось разочарование, а в душе зрела решимость изменить свою судьбу. Ее красота обрела завершенность и ту мистическую притягательность, которая вскоре позволила Вере стать кумиром всей России…

Уже год шла Первая мировая война. Владимира Холодного призвали на фронт. А Вера… взяла да и «подалась в актерки»! Она поступила очень просто: пришла в кабинет к режиссеру Гардину и попросила дать ей роль в кино. Тот опешил. Стройная брюнетка уставилась на него «библейскими очами» и заявила:

– Мне нужна роль! Я никогда нигде не играла… но хочу попробовать.

– Так вы не актриса? – удивился Гардин. – Чтоб играть в кино, мало быть красавицей.

Однако отказать бесповоротно он Вере почему-то не смог и вручил ей письмо к режиссеру Бауэру, который работал у самого преуспевающего кинофабриканта тех лет Александра Ханжонкова.

После первых же двух фильмов Бауэра – «Песнь торжествующей любви» и «Пламя неба» – Вера Холодная покорила всю страну. Чтобы посмотреть ленты с ее участием, люди выстраивались в огромные очереди. Порой приходилось вызывать отряды конных драгун – утихомиривать толпу, штурмующую кинотеатры. Кино превратилось в наркотик, который давал зрителям возможность уйти от тревожной реальности, погрузиться в мир любовных драм и волшебных фантазий.

Начинающая актриса не могла поверить в собственный успех. Она меняла внешность и, неузнанная, отправлялась с сестрой Соней в самый отдаленный кинотеатр Москвы – наблюдать за поведением зрителей.

– Знаешь, я чувствую, будто меня живой вообще не существует, – с ужасом и радостью признавалась она. – То, чем они восхищаются, – ведь это не я. Это всего лишь моя тень.

Картинно-прекрасные, изысканные декорации павильона Бауэра заменили ей серую будничную действительность. Здесь проходила жизнь, так не похожая на домашнюю. Возня с детьми, хозяйство, ворчание матери оставались где-то в другом измерении.

Она возвращалась со съемок поздними вечерами, постепенно отдаляясь от близких. Ее дом на Басманной осаждали поклонники. Ее любили зрители, обожали мужчины, сам Станиславский предлагал ей перейти в труппу его театра. Ходили слухи о ее романе с Александром Вертинским. Изменяла ли она мужу? Сложный вопрос, как и само понятие измены…

Летом 1915 года Вера получила известие: поручик Холодный тяжело ранен под Варшавой. Она едет и целый месяц проводит у его постели. Владимир замечает лихорадочный блеск ее глаз, когда речь заходит о ролях и сценариях. «Театр теней» уводит у него жену, но удержать ее он был не в силах…

Фильмы с участием Веры Холодной приносят огромные прибыли, фирма Ханжонкова стремительно богатеет. В угаре съемок и славы актриса не обратила внимания на революцию 1917 года. Куда там? Ей не до того.