Сэляви

Была еще одна вдова.
О ней забыли.
Ну, может, вспомнили едва,
Как гроб забили.

Она жила невдалеке,
А шла в сторонке.
Был уголок в ее руке
От похоронки.

Она привыкла и смогла
С другим быть рядом.
Она давно уже жила
Иным укладом.

Но день июльский — стынет кровь,
Какой морозный.
Кому бессмертную любовь
В наш век бесслезный?

Его отбросило волной —
Ее прибило.
Она была его женой,
Она любила.

Не приближаясь, стороной
Идет по кромке.
По самой кромке от взрывной
Его воронки.

Была еще одна вдова
В толпе гудящей.
Любовь имеет все права
Быть настоящей.

Друзья, сватья и кумовья —
Не на черта ли?
А ей остались сыновья
С его чертами.

* * *

Кого-то святость увела.
Кого-то позвала чужбина.
А скольких сытость отняла!
А скольких сытость погубила!

Живут, до времени робки,
Живут, до времени невинны,
Пока невидимы куски,
Пока куски не очевидны.

И до доски до гробовой
Танцуют возле каравая!
Но от тоски от мировой
Война возможна мировая.

Солдаты этой мировой
В поход идут не из-под палки.
Бегут в атаке лобовой,
Друг друга топчут — и не жалко.

Кого-то святость увела.
Кого-то позвала чужбина.
А скольких сытость отняла!
А скольких сытость погубила…

* * *

Давно забыть тебя пора,
А сердцу хочется иначе!
Подружка юности, сестра,
Я о тебе поныне плачу.
Тогда сошла на землю мгла,
Был одинок мой зов напрасный
К тебе, которая смогла
Забыть меня в мой день ненастный.

Как отсеченная рука
Болит и ноет в месте жеста,
В душе моей саднит пока
Твое пустующее место.
Была как яблоко смугла,
Была как облако прекрасна —
Все ты, которая смогла
Забыть меня в мой день ненастный.

Немало дней прошло с тех пор,
Когда душа любила душу.
Ты нарушала уговор —
Ну что ж, и я его нарушу.
Я знаю все твои дела,
Твой путь — прямой и безопасный.
Ты — та, которая смогла
Забыть меня в мой день ненастный.

Ни слова больше о тебе.
А позабыть смогу едва ли.
Ты по моей прошла судьбе,
Но, слава Богу, лишь вначале!
Когда бы юность не зажгла
В груди моей тот свет бесстрастный
То ты бы снова предала
В мой черный день,
В мой день ненастный.

* * *

Шестидесятые года
Как будто кончились до срока.
А танцевали мы тогда
Один лишь рок по воле рока.

Катятся первые валы,
Веселый Роджер нам смеется.
Но с рок-н-роллами балы —
Как сердце бьется,
О, как сердце бьется!

Шестидесятые года —
Магнитофоннейшая эра.
Шестидесятые года —
Ты превосходнейшая вера!

Покуда слушает собратьев
В воскресенье Маяковский.
Но вот уже воспел Арбат
Один поэт, поэт московский!..

Шестидесятые года —
Парад младенческих улыбок.
Шестидесятые года —
Пора студенческих ошибок.

Шестидесятые года!
Бьют бригантину струи ветра.
Шестидесятые года —
Они уже почти что ретро…

* * *