Читаем Сэляви полностью

Сэляви

Вероника Аркадьевна Долина , Вероника Долина

Прощай, — говорю себе, — мемуаристика!Некого вспомнить, прошу извинить.Все акробатика, все эквилибристика,Если некому, некому позвонить.Но некому: «Здрасьте, Павел Григорьевич!Тут у меня новых стихов пяток.Нет, не на сборничек и не на подборочку,А лишь на заварочку да на кипяток».Но некому: «Здрасте, вот эта музыка!Корней Иванович, как сыграть?Пускай мне скажет хоть ваша Мурочка,Не то я брошу свою тетрадь!»Но некому: «Здрасьте, Михаил Аркадьевич!Может быть, я забегу налегке?Можно меня водою окатывать,Можно меня трепать по щеке…»Вот так бы строчить и строчить, учитывая,Что услышать — не означает прочесть.Все можно, все можно простить Учителю.Если этот Учитель есть.

* * *

Вдали истаял контур паруса,

паруса, паруса.Вдали истаял контур паруса, просторы пусты.И наступает долгая пауза,пауза, пауза —И наступает долгая пауза — готова ли ты?Судьба трепещет за пазухой,трепещет за пазухой.Судьба трепещет за пазухой, оплавив края.А что там будет за паузой,паузой, паузой?А что там будет за паузой? Готова ли я?И вновь зовет и колышется,зовет и колышется,И вновь зовет и колышется зеркальная твердь.И все же музыка слышится,слышится, слышится.И все же музыка слышится, и пауза не смерть.

* * *

Он играет, играет «Элизе»…Без конца повторяет урок.Но мерещится — ближе и ближеПодступает волшебный «Сурок».Прихотлива прекрасная дева,Прихотлива и страшно строга.С ней, пожалуй, не сделаешь дела —Не получится с ней ни фига.На чахоточный слабый румянецТы себя же, дурила, обрек…Но стоит под окном оборванец,И шарманка при нем, и зверек.Эти фижмы, улыбки, оборки,Эта мягкая влажность руки…Девы мелочны и дальнозорки —Но светлы и пушисты сурки!Он играет, играет «Элизе»…Он повел бы ее под венец!Сердце будет дробиться, делиться,А потом разобьется вконец.Но играет — молчите, молчите!И шарманка ему не пророк.Он не бабе играет — мальчишке,У которого — верный сурок.

* * *

Я всегда подгоняю поезд,Даже если он самый скорый,Потому что ничто не мчитсяТак же быстро, как жизнь сама.Я всегда подгоняю повесть,Даже если писатель хороший,Потому что ничто не мчитсяТак же быстро, как жизнь сама.А жизнь нельзя подгонять нисколько.Ее одну подгонять не надо.Потому что ничто не мчитсяТак же быстро, как жизнь сама.Жизнь — сама тебе скорый поезд.Жизнь сама — недлинная повесть.И ее подгонять не надо.А себя подогнать — не грех.

* * *

Перейти на страницу: