Селитра

Я подбежал к нему с бутылкой воды. Рустам кинулся к красной кнопке — транспортёр успел уже накидать в вагон груду мешков. Некоторые из них порвались, залив всё вокруг желтым селитровым морем. Тагир помог мне отодрать руки толстяка от лица и промыть его.

Береги глаза — первая заповедь грузчика! Не дай Бог в них попадет селитра, можешь и вовсе остаться без органа зрения. Но всё вроде обошлось, пузатый старшой отделался легким испугом. Хотя мне показалось, что его раскрасневшийся, как уголь, правый глаз стал косить ещё больше.

Рустам вручил колхозникам метёлку и заставил очистить вагон от рваных мешков и просыпанной селитры.

— Нажимать кнопку? Будете дальше грузить?

— Нет уж, — отрицательно помотал головой старшой и посмотрел на своих амбалов, понуро склонивших свои вспотевшие лица в пол. — Давайте — ка лучше вы сами.

— Хорошо, но цена — 12 рублей за тележку, — жестко объявил Рустам.

— Может, все — таки 10, как раньше договаривались, — неуверенно промямлил толстопузый колхозан.

— А хуху не хохо!

— Чего?

— Через плечо! Ни о чем мы с тобой не договаривались. Я предлагал — ты отказался. И еще скажи спасибо, что я штраф не наложил.

— Какой еще штраф? За что?

— За порванные мешки и остановку конвейера. У нас теперь за всё из зарплаты вычтут… Короче, что я тут с вами базланю, не хотите — не надо! Убирайте свои тележки, пусть другие клиенты подъезжают. Время — деньги!

— Да, ладно, ладно, согласен.

— Тогда сигайте с вагона! — приказал Тагир, прогоняя смущённых колхозников. — И учитесь студенты, пока мы живы!

Я взял пустой бумажный мешок, разорвал его пополам — сюда будут складываться денежки, — и уселся поближе к открытому створу вагона, чтобы удобней было считать отгруженные тележки. А Рустам с Тагиром, подойдя к транспортеру, приготовились к работе. Да какая эта работа! Так, баловство одно.

Тагир первым принял на плечо мешок с ленты, даже не оборачиваясь на транспортёр. Сделал три ленивых шага, небрежно уронил его на край вагона. Это был «трамплин» — специальная приступка, с которой потом можно будет грузить тележки, не выходя из вагона. Второй мешок подхватил Рустам. Заскочив на «трамплин», он резким движением переломил его и эффектно метра на три с гаком бросил мешок в левый угол пустой тележки. Мешок дважды перевернулся воздухе и послушно лег вдоль ребристого дна… Рядышком Тагир аккуратно уложил следующий мешок… Второй «этаж», также не выходя из вагона и пользуясь только «трамплином», сложили поперек тележки. Для связки. Для чего пришлось при броске слегка подкручивать мешки. А третий последний «этаж» уложили вновь вдоль. Правда, уже беря мешки с ленты «на стакан».

Зрители, вытаращив глаза, изумленно наблюдали за этим виртуозным мастер — классом! То, что оказалось не под силу пятерым здоровым колхозным бугаям, с легкостью выполняли два профессиональных грузчика.

В считанные минуты тележка была загружена. При этом ребята ни разу не переступили черту, отделявшую край вагона от края близко припаркованной тележки. В пустой мешок упали первые денежки — 12 хрустящих рубликов. Через три тележки мы поменялись местами. Деньги считать сел Тагир, а я работал в паре с Рустамом. Потом и он сел отдыхать, уступив место Тагиру. Так, сменяя друг друга, мы особо не напрягаясь, благополучно доработали до конца смены.

Эта «левая работа» была хороша ещё и тем, что нам шел двойной зачёт. Загруженный на тележки тоннаж учитывался так же, как если бы мы грузили обычные вагоны. За смену у грузчика в среднем выходило 20–22 рубля, или 400–450 рублей в месяц. Это был неслыханный заработок! Например, когда я трудился слесарем четвертого разряда в лаборатории азота, получал вдвое меньше. Но тут мы еще лупили «живые деньги». В тот день мы загрузили 23 тележки и выручили 276 рублей, или по 92 рубля на рыло! За смену! Иная лаборантка на комбинате за месяц таких денег не видела…

Вот еще почему все стремились устроиться грузчиком в цех селитры. Где ещё были такие заработки! Но сделать это можно было лишь при наличии двух вещей: отменного здоровья и великого блата. Я здесь оказался благодаря Рустаму, который имел определенное влияние и на мастера, и на начальника цеха. А сошлись мы с Рустамом, как я уже говорил, на почве увлечения каратэ.

— Пойдешь в секу играть? — спросил меня после удачно завершившейся смены Тагир, который был не только фанатом — болельщиком, но и страстным картежником.

Рустама он не спрашивал, поскольку тот отрицательно относился к азартным играм и спешил всегда после работы к жене и сыну. Мне же торопиться, как и Тагиру, было некуда.

— Ну давай сходим, — согласился я.

В секу рубились в раздевалке второй очереди, где был своеобразный картежный клуб. Особенно там людно было после таких удачных дней, как сегодняшний. Шальные деньги жгли ляжку, и не терпелось поскорее пустить их в какое — нибудь дело.

5

Я не помню, чтобы на кону когда — нибудь стояла такая сумма! Железные рубли, бумажные, мятые трешки, пятерки, червонцы, даже несколько четвертаков затесалось… Посреди карточного стола выросла целая денежная гора!