Сэм

Дэн долго не брал трубку – когда же удосужился ответить, попросил подождать. Но я и так ждала, ведь ничего другого не оставалось: не разгуливать же голышом по лагерю или, что еще хуже, возвращаться домой. Двух катастроф, случившихся за это время и предотвращенной третьей хватило, чтобы понять – затея обречена на провал. К счастью, склад был далеко, увидеть меня никто не мог, к тому же раскидистая крона деревьев хорошо защищала от солнца. Сидя на корточках, я равнодушно листала ленту новостей, пока не появился Дэн. Я тут же выложила ему все, что думаю об этом эксперименте, и быстро натянула свои вещи. На его саркастическую улыбку заявила, что в следующий раз лучше провалюсь под землю, чем буду изображать из себя девушку, – эта роль мне не подходит. Дэн поморщился и напомнил, что я и так девушка, а изображать кого-то мне приходится только потому, что при регистрации вместо мозгов в моей голове плавал грецкий орех. Я снисходительно простила ему эту шутку, решив отомстить запрещенным приемом на тренировке. На этом мы расстались, договорившись о встрече через час у спортивного комплекса.

Домой возвращаться не хотелось – клоунада с переодеванием меня утомила. Но только я устроилась под тенистой пальмой на травке, как почувствовала, что кто-то встал надо мной.

– А, привет! – махнула пухлой ладошкой Маракуйя, когда я запрокинула голову назад. – Ты лежи, лежи, я тут на чуть-чуть. Передохну немного.

Она засунула в рот остатки мороженого, тыльной стороной руки вытерла запачкавшийся подбородок, а потом уселась ко мне спиной и провела рукой по траве. Следом протянула короткие ножки в обтягивающих лосинах и закрыла глаза.

– Слушай, может, присядешь к стволу? – Я приподнялась на локтях и невежливо сбросила ее с себя. – А то у меня кожный лишай.

– Чего?! – Маракуйю подбросило, как на трамплине. – Чего же раньше не сказал? – И она почему-то принялась отряхивать пушистые, как меховая шапка, волосы.

– Так ты не спрашивала. – Я пожала плечами. – В следующий раз, если захочешь на кого-то прилечь, обязательно узнай, нет ли у него кожного лишая.

Подмигнув ей, я устроилась на боку, не желая продолжать разговор – иначе она никогда не умолкнет.

– Ах, – рассмеялась Маракуйя, наклонившись и смачно шлепнув меня по заду, – шутник, значит! Люблю шутников!

Вот только этого мне не хватало.

– Я не шучу. – Пришлось снова повернуться. – А еще у меня эпилепсия, и ты сейчас затронула триггерную зону! – Я затряслась, выпучив глаза и пустив изо рта слюну.

– Эй-эй, полегче, лунатик! – взвизгнула пампушка и бросилась с поляны.

– Пронесло, – выдохнула я.

Но отдохнуть так и не удалось. Кто знает, вдруг она побежала за помощью и притащит сейчас всю родню, включая того брата, который так странно пялился на меня? Поэтому я переместилась на лавку перед спортивным корпусом, где и просидела оставшееся время, наблюдая за прохожими и неприлично зевая.

Дэн появился ровно в четыре. Мы помяли грушу, затем перешли к спаррингу. Дэн был в прекрасной форме. Он несколько раз уложил меня на пол и заключил, что после его отъезда я сильно сдала.

– Тебе очень повезло, что ты избежала встречи с Питом, – сказал он в конце двухчасовой тренировки. – У него сильный хук слева. И кроссом он не брезгует. В общем, он бы тебя просто убил.

– Может, и так. – Я сидела на скамье и завязывала шнурки. – Но нос бы я ему тоже подправила.

Дэн усмехнулся.

– Ладно. Иди купайся. Тоже мне, чемпион. Работать нам с тобой еще и работать.

– Ну, искупаюсь я лучше дома, – резонно заметила я.

– Ах, да! – Дэн закатил глаза. – Точно, месье, – и отвесил мне подзатыльник.

– Слушай. – Я недовольно тряхнула головой. – А что, если мы не будем ничего менять? – скривив губу, я жалобно посмотрела на него. – Честно-пречестно, я буду пай-мальчиком. Только оставь все как есть. – Не дав ему возможности возразить, я тут же сменила тактику из просящей на наступающую и затараторила: – Мадлен сказала, что у парней из группы намечается тур, и они уедут через два дня. Это было вчера, значит, перетерпеть осталось только день. А потом я буду одна, и никто обо мне знать не узнает, видеть не увидит, слышать не услышит, я зароюсь в норку по уши и тапки спрячу… – Дальше понеслась непередаваемая чушь. Универсальный способ. Он всегда срабатывал с Фрэнком, когда мне надо было что-нибудь выпросить. Однако Дэн залепил мне рот ладонью и пригрозил, что в следующий раз вместо руки будет кляп из носков. Хотя против он не высказался, а значит, шанс все же есть.

Дверь бунгало была открыта. Из холла доносились голоса ребят и шум. Я остановилась на пороге и прислушалась.

– Нет. Это определенно бред! Нам надо бросить жребий! – возмущался Лютер.

– Какой еще жребий? – вторил ему тенор Пабло. – Я что, зря эти дурацкие трусы тырил и спал в них всю ночь? И вообще, это я ее первый увидел! Значит, она моя.

– А я? – похоже, это был Джимми. – За мной сторожиха по всему лагерю с метлой носилась из-за своих рейтуз. Столько терпеть, чтобы потом остаться ни с чем? Девчонка на меня глаз положила!