Семь бесов в бочке меда

– Вот зараза! Лип, ты же видела, я животных по одному клал! А теперь явный перевес! – Он попытался дотронуться до купола, чтобы вынуть часть фигурок, но разряд тока заставил его резко отдернуть руку и зашипеть. – Черт! Тут защита стоит! А что если…

Затаив дыхание, Виктор коснулся кончиком пальца второй чаши, поднявшейся с шаром наверх – быстро, словно трогал раскаленный утюг.

– Ничего, – облегченно выдохнул он. – С этой стороны можно свободно касаться. Тогда я не полезу внутрь, а просто… Ай! Вот же сволочь!

Он отдернул руку, которую ощутимо прострелило разрядом, и стал трясти ею в воздухе.

– А ты хотел просто потянуть вниз, да? – Липа криво усмехнулась. – Мухлевать нельзя.

– Да чтоб вас всех, – огрызнулся Виктор и, стиснув зубы, схватился за край чаши. Молнии оплели хрустальный шар, заискрили, ударяя по руке.

– Не надо! Хватит! Отпусти! – кричала рядом Липа, слыша его глухое, полное боли рычание.

– А, черт, не могу! – прохрипел он, резко отшатнувшись от весов. – Совсем без рук останусь на этом гребаном квесте!

Кожа на его дрожащих пальцах покраснела и покрылась почерневшими круглыми подпалинами в тех местах, куда попали разряды. По виску стекала капля пота, а дыхание потяжелело, будто он только что пробежал марафон.

– Может, положить что-то другое? – предложила Липа. – Не вручную опускать, а что-нибудь…

Она растерянно осмотрела полупустую комнату.

– Точно! – Виктор просиял, несмотря на боль от ожога, и чмокнул ее в щеку. – Умница!

Стараясь лишний раз не тревожить пострадавшую кожу, он выудил из кармана телефон, опустил его рядом с шаром и едва успел убрать руку. Из-под хрустальной поверхности сверкнуло разрядом, по воздуху разлился отчетливый запах озона, как после грозы. Мобильник моментально почернел, а затем вспыхнул, словно в него ударила молния. Пара секунд – и он обратился в пепел.

– Дерьмо!

– Витя?! – испуганно воскликнула Липа. – Ты как? Что с рукой?

– Да все то же самое, – отмахнулся он. – Попробую положить ключи.

Он достал из кармана связку и, не подходя близко, с опаской забросил в чашу. Металл зашипел и расплавился на глазах, а затем и вовсе испарился, оставив после себя только золу.

– Какая же там температура? – Виктор выругался. – Как на поверхности солнца, что ли? Может надо что-то из другого материала? Не металлическое?

Но бумажник, отправленный следом, постигла та же участь. В воздухе запахло паленой кожей и терпкой горечью разбившихся надежд. Фигурки грехов явно перевешивали все, что у Виктора оставалось из вещей.

Липа от отчаяния бросилась к автоматусам:

– Может, теперь моя очередь? С одной стороны твои фигурки, а с другой положим мои. А шар… выкинем?

Но ее карточки по-прежнему не пролезали в щель.

– Вить, не выходит!

– Ладно, попробую еще раз вручную. – Он вздохнул и стал расстегивать свою гавайскую рубашку.

– Не надо, ты что?! Там только что ключи золой осыпались! Хочешь инвалидом остаться?!

– Меня же до этого не убило. Значит, как-то регулируется температура, – Виктор пожал плечами. – А я в этот раз руку тканью обмотаю.

– Нет! – замотала головой Липа, а затем торопливо предложила: – Давай попробуем положить мой телефон!

Она совершенно не верила в успех, но чувствовала, что должна что-то сделать, как-то помочь. Хотя бы просто отвлечь Виктора от второй безумной попытки дотронуться до чаши.

– Да брось, Лип! Дело явно в другом.

Пуговицы никак не поддавались его израненным пальцам. Он психанул и рванул края рубашки – пуговицы горохом застучали по полу.

– Витя, подожди!

Не сводя с него глаз, Липа торопливо сунула руку в сумочку и…

– Ай! – Она на автомате сунула окровавленный палец в рот. – Застежка у броши расстегнулась… Слушай! – Ее глаза загорелись воодушевлением. – Точно! Мне же гадалка брошку в самом начале дала. Подарок, мол. Смотри, она даже внешне почти как фигурка из автоматуса! Давай попробуем? И начнем с пчелки.

– Гадалкин шар, гадалкина брошь… Может, и получится.

В этот раз Липа сперва заглянула в сумку, достала украшение и отделила пчелу от цветка. Осторожно положила ее на протянутую ладонь Виктора.

– Спасибо. Ну-с, момент истины!

Брошь с гулким звоном стукнула о дно чаши, а Липа затаила дыхание, молясь, чтоб не вспыхнули разряды молний и не испепелили их на месте за дерзость. Секунду, другую, третью ничего не происходило. Но потом очень медленно чаша весов поползла вниз.

– Сработало, что ли? – удивился Виктор, будто совсем не надеялся на успех. Он приобнял Липу за талию. – Смотри, и правда сработало! Но это ж выходит, у нас с Тимуром вообще шансов не было, раз мы изначально отказались от бижутерии у гадалки?

– Может, если б твои павлин и муравей не были такими тяжелыми…

Липа осеклась и разочарованно выдохнула: чаша весов прошла срединную отметку и опускалась дальше.

– Перестарались, – упавшим голосом констатировал Виктор. – Надо было цветок попробовать, он ажурный, может, меньше весит.