Семь чудес и ключи времени

Одно дело – дюльфернуть одному, но спускаться в обнимку с Кассом будет равно самоубийству.

Марко и вромаски были почти у самых сосен. Марко удавалось ускользать, бросаясь в сторону всякий раз, когда чудовище прыгало для атаки. Вместо носа у того на морде было кровавое месиво. Воздух дрожал от его яростного рыка.

Я перевел взгляд на другой конец каменного плато. Нашей единственной надеждой оставался рывок в ту сторону. Конечно, бежать по открытому пространству сейчас было очень опасно, но там мы могли выйти на тропу и добраться до подножия горы.

– Бежим туда! – указал я на проем между голыми камнями. – Вдруг мы сможем там спуститься!

Эли дернула Касса, и тот, помешкав, все же побежал в нужную сторону. Секунду я наблюдал за ними, а затем развернулся и кинулся на помощь Марко. Он успел выронить прут, так что я поспешил его подхватить.

– Марко, лови! – крикнул я и швырнул прут в его сторону.

Марко поймал его еще в воздухе, но в этот же миг вромаски прыгнул. В одно очень быстрое движение Марко развернулся и всадил заостренный конец прута прямо в глаз монстру.

Вромаски душераздирающе взвыл и заметался по земле, затем последовал новый вопль, когда Марко выдернул прут.

– Скорее! – крикнул я. – Беги за Эли и Кассом!

И Марко побежал. В одной руке он продолжал сжимать окровавленный прут, другой же схватил меня и потащил за собой. Еще никогда в жизни мои ноги не двигались так быстро.

Эли и Касс успели пересечь плато, но вдруг остановились. Я взмолился про себя, чтобы они начали спуск, тогда мы с Марко смогли бы последовать за ними и, возможно, под защитой деревьев у нас появится шанс оторваться от вромаски. Но вместо этого они развернулись к нам, в их широко раскрытых глазах стоял ужас. Они яростно замахали.

– Нет! Стойте! – не своим голосом крикнула Эли.

Марко и я добежали до них одновременно. И поспешили притормозить. Перед нами открывалась бездонная чернота – кратер.

Гора Оникс на самом деле была вулканом, и мы достигли его центра.

Марко развернулся, крепче сжав прут в руке. Казалось, он сам сейчас зарычит.

Чудовище пошатывалось и прихрамывало. Из пасти сочилась зеленая кровь, но стоило ему заметить нас, как его глаза полыхнули алым. Даже с такого расстояния от него отчетливо несло вонью разлагающейся плоти. Прямо как в моем сне.

Марко отступил на шаг назад и оказался в нескольких футах от края.

– Врассыпную! – скомандовал он. – Чем дальше мы друг от друга, тем безопаснее! Бегите так далеко, как только сможете!

Вромаски замер, группируясь. А затем подобно ракете метнулся к Марко, вложив в этот прыжок все оставшиеся силы. Измазанные в зеленой крови клыки блеснули на солнце, когда чудовище раскрыло пасть.

Марко держал прут прямо перед собой. И в какой-то момент вдруг шагнул в сторону.

Челюсти вромаски захлопнулись вокруг ветки… и запястья Марко. С громким треском прут сломался. Марко взревел от боли.

Но прыжок оказался такой силы, что чудовище вылетело за край кратера. Вместе с ним в бездну полетел прут.

И Марко.

Глава 23 В бездне

– НЕ-Е-Е-ЕТ!!!

Я наблюдал за падением двух фигур, напоминающих отсюда тряпичные куклы. И не мог дышать.

Самое жуткое в ужасе – в настоящем, происходящем в реальной жизни ужасе, а не в том, что показывают в триллерах, – это то, что его сопровождает тишина. Нет ни душераздирающего музыкального сопровождения, ни сложных ракурсов камеры. Просто два тела, исчезнувших во тьме. Ничего особенного, всего лишь гравитация.

И только потом произошедшее ударяет по тебе. Врывается в твою душу.

Эли, крича, наклонилась и выбросила вперед руки, будто надеясь дотянуться до Марко. Касс остолбенел и начал раскачиваться взад и вперед, уставившись, не мигая, на грязь под ногами:

– Ничего этого не было, ничего этого не было, ничего этого не было…

Я повернулся и посмотрел вниз, прямо в бездну, изо всех сил напрягая глаза. Не знаю зачем. Может, надеялся разглядеть Марко. Поддался безумной надежде, что последние несколько минут – и вромаски в том числе – были всего лишь очередным сном.

Но Марко погиб.

Он приказал нам броситься врассыпную. Чтобы самому встретиться с чудовищем. Чтобы отдать свою жизнь за жизни остальных.

Марко, этот ленивый деревенщина, выпендрежник и болван.

Он пожертвовал собой. Ради нас.

Я наклонился и спрятал лицо в ладонях. Слезы бежали по щекам и падали на мелкую гальку подо мной. Родившись где-то в животе и едва не разодрав легкие, из горла вырвался судорожный вопль:

– Марко!..

Но ответом было лишь дуновение раскаленного сухого ветра.

* * *

– На него прыгнул… кто?! – Бегад выглядел так, будто мы говорили на гаэльском[7].