Семь чудес и временной разлом

– В таком случае удачи. – Брутус коротко кивнул и исчез в джунглях.

Через несколько минут мы вошли в лагерь, бывший когда-то Институтом Караи. После атаки Масса лужайки перестали подстригать, они разрослись, пожухли, а некоторые из них все так же чернели кратерами от взрывов бомб. Величественные кирпичные здания, когда-то напоминавшие студенческие корпуса Лиги Плюща, телепортированные в тропики, оказались все в оспинах после обстрелов. Когда мы были здесь в последний раз, многие постройки скрывали строительные леса. Но землетрясение превратило их в беспорядочную мешанину из стальных труб и досок.

Мы бежали к госпиталю, когда до моего слуха донесся гомон возбужденных голосов, точно с детской площадки. В проеме между двумя зданиями, рядом с тренировочным полем, я заметил группу учеников Масса – друзей Элоизы. Один из них успел выкрикнуть имя Марко, но тут пара солдат их спугнула и они куда-то убежали. Я был рад, что они не пострадали.

Свернув к госпиталю, я громко спросил:

– Есть кто-нибудь?

Торквин свободной рукой ударил по стене так сильно, что я не удивился бы, обнаружив там вмятину.

Вестибюль заливал яркий свет, и здесь сильно пахло смесью специфических больничных запахов. Во всем просторном помещении никого не было. Зато на балкон второго этажа из какой-то палаты или кабинета вышел врач в белом халате. Он выглядел растерянным из-за шума, но, увидев Марко, тут же распорядился:

– Несите его наверх. Лифты не работают.

На балкон вела широкая лестница, и мы побежали наверх.

– Зовите меня братом Асклепиусом, – представился врач, указывая на открытую дверь.

– Это Марко… – начал я.

– Я знаю мистера Рамсея, – перебил врач. – Пожалуйста, положите его на койку.

Торквин сделал как ему велели. Мы с Кассом хотели объяснить, что произошло, но брат Асклепиус мягким жестом заставил нас замолчать. У него была темно-коричневая кожа и цепкий взгляд обеспокоенных глаз.

– Да, это приступ 7ЧС. Купируемый, но он предвещает переход гена в конечную, летальную стадию…

– То есть вы можете ему помочь? – с надеждой спросил Касс.

Прямой взгляд врача дрогнул:

– Я… Я боюсь, необходимое для процедуры оборудование находилось в восточном крыле, которое было разрушено.

Мне почудилось, будто я провалился сквозь пол.

– Уничтожено?! – ужаснулся Касс. – Зачем кому-то надобилось уничтожать медицинское оборудование?!

– Масса умны, но подчас недальновидны, – ответил брат Асклепиус. – В ходе освобождения они не смогли вовремя определить, что это здание является госпиталем.

– Не было никакого освобождения! – возмутился Касс. – Это было нападение! Профессор Бегад говорил, что эти приступы убьют нас, если их не предотвращать! Вы что, совсем ничего не можете сделать?

– О-о-оргх… – простонал Марко, сжимая и разжимая кулаки.

– Сильный юноша. Упрямый, – сказал Асклепиус. – Я могу вколоть ему обезболивающее. Могу задействовать все, что в моих силах, чтобы сохранить ему жизнь, но без должных ресурсов мои возможности ограниченны. Может, кому-то из сотрудников Караи известно о спрятанном где-то запасе лекарств на чрезвычайный случай. Это ведь они построили этот госпиталь. Но без необходимого оборудования это все, на что я способен.

– Позови повстанцев, Джек, – попросил Касс. – Тем супергромким свистом, как показала Нирвана. С пальцами во рту.

– Я не знаю как, – ответил я. – Я думал, ты умеешь.

Касс помотал головой. Мы оба посмотрели на брата Асклепиуса, но тот лишь беспомощно пожал плечами.

Я оглянулся на Торквина, но он успел уйти из палаты. Я заметил его из окна – он вышагивал взад-вперед у границы джунглей.

Открыв окно, я крикнул:

– Торквин! Нам нужны ребята из Караи!

Он повернулся ко мне. Его глаза сверкали, лицо блестело от пота, и на секунду я решил, что у него тоже случился приступ. Посмотрев на меня, он произнес что-то сдавленным визгливым тоном, но я не разобрал ни слова.

– Ты говорил по-английски? – крикнул Касс.

– О-о… да… прошу прощения, – отозвался Торквин.

– «Прошу прощения»? – переспросил Касс. – Мне не послышалось, ты только что сказал…

– Ребята из Караи, Торквин! – заорал я. – Ты можешь свистнуть их?

Торквин встряхнулся, показал мне толстый большой палец, повернулся к деревьям и сунул два пальца в рот.

Раздался тоненький, едва различимый свист, больше похожий на выдох.

– Ну здорово, – покачал головой Касс. – Он конкретно не в себе. Так они нас никогда не услышат.

– Слушай, ему повезло, что он вообще жив. Дай ему шанс. Повстанцы присматривают за нами. Они его услышат. – Я повернулся к брату Асклепиусу. Он ставил Марко капельницу с каким-то раствором. Судя по биканью подключенных к нему мониторов, Марко был стабилен.

Мы с Кассом оба облегченно вздохнули. На время.

– Ладно, давай же, Торквин… – пробормотал Касс, поглядывая в сторону окна.

Снаружи, отразившись от стен, раздался громкий свист, повторяющий мелодию «С днем рожденья тебя». Торквин в окне широко нам улыбнулся.

Брат Асклепиус отвернулся от Марко и вытер пот со лба:

– Что ж, по крайней мере я смог выиграть нам немного времени.

Касс вымученно улыбнулся:

– Слава богу, что существует клятва Гипокритика.