Семь дней до Мегиддо

В этот момент двери сдвинулись, под дождь выскочила Наська. Босиком, без зонтика. Мрачно дошлепала до нас, разбрызгивая воду из луж, быстрым рывком отстранила силовика. Я услышал взвизг моторов, когда ладошка куколки сдвинула сто с лишним кило мышц и пластиковой брони.

– Это ко мне! – заявила Наська, беря меня за руку.

Толпа заволновалась, задвигалась. Люди обнаружили, что по меньшей мере одна из куколок жива, и загалдели.

Силовик рефлекторно попытался схватить Наську. Та отбила его руку и завопила:

– Ты че с ребенком дерешься? Здоровый жлоб, не стыдно?

Полицейский сдался. Отошел на шаг, раздраженный и обрадованный одновременно. Драться с Измененными у него, конечно же, полномочий не было, появление Наськи позволило ему выйти из ситуации.

– Спасибо, малявка, – сказал я, торопливо входя в Гнездо.

– Спасибками не отделаешься, – сообщила Наська, отряхиваясь, будто щенок. – Откуда их столько набежало?

– Сам в ужасе.

В фойе были все наши, кроме трех новых куколок. Я кивнул Дарине – мрачной, напряженной, стоящей рядом с Миланой. Не удалось ей поспать.

Свет в фойе не горел, было почти темно, только слабые отсветы ламп из коридора и серая мгла из окон. Ну правильно, нечего стоять, как в витрине.

– Часа полтора, как толпа начала собираться, – сказала Дарина. – Едва ты ушел. Максим, что происходит?

– Кто-то пустил слух об убийстве Гнезда, – ответил я. – Только это всё объявили внутренней разборкой. Что одни Измененные поубивали других.

– Слух? – поразилась Дарина.

Я глянул на колыхающиеся за стеклами зонты, напряженные лица.

– Да. Очень хорошо пущенный слух. Прежние умеют нами управлять. У них было время научиться.

Наверняка в этой толпе были не только люди, взбудораженные историей про массовое убийство. Там были и слуги – те самые, почти как люди, только гибкие, словно марионетки. Они-то наверняка и заводили людей. Врать они умели – я помнил, как убедительно говорила с нами женщина-администратор в клинике.

– Хорошо, что приехали полицейские, – сказал я.

– Боюсь, это только начало. – Деда Боря подошел к нам. Пистолет был заткнут у него за ремень. – Вряд ли они сами начнут штурм.

Я посмотрел на четырех полицейских. Конечно, если те примутся палить в толпу…

Нет, не примутся. К такому их не готовили. Это не террористы, не бандиты. Это взбудораженная толпа, полная женщин и детей.

Почему Гнездо их не отгоняет?

Я мысленно потянулся, позвал – и с большим трудом услышал рокочущий гул. Гнездо работало. Отпугивало людей, создавало дискомфорт, вот только сейчас это не помогало. Ему было не до меня.

А ведь помимо людей и слуг есть еще и монстры.

– Я говорил с Инсеком, – сказал я.

– Снова? – поразилась Милана.

Я решил не уточнять, каким именно образом мы общались.

– Да. Народ… всё очень сложно. Инсеки и Прежние сцепились за стратега. Они не могут его отдать. Я попросил возвратный мутаген, но Инсек сказал, что это ничего не изменит. Анна все равно останется потенциальным стратегом, а правило о неприкосновенности людей на нее уже не будет распространяться.

– Ох уж неприкосновенность, – вздохнула Елена. – А забрать ее?

– Пока не могут. Патовая ситуация. Прежние и сами не рады, но они не верят друг другу.

Деда Боря кивнул. Спросил:

– Ну есть хоть что-то обнадеживающее?

– Да. Мне кажется, Инсек не может говорить прямо. Но он намекнул. Сказал, что у них с Прежними нет вариантов. Но добавил: «Всё давно так близко, как только возможно».

Дарина нахмурилась:

– И что это значит?

– У меня только одна догадка, – сказал я. – Может, я снова ошибаюсь… но… Я думаю, что та, третья сила, которая следит за происходящим… Я думаю, что ее наблюдатель может быть среди нас.

Елена рассмеялась и тут же замолчала. Деда Боря хмурился. Василий внимательно смотрел на меня. Виталий Антонович глянул на Милану. Милана развела руками. Наська, отжимающая мокрые волосы, застыла, восхищенно глядя на меня.

– Кто? – спросила Дарина.

И мне стало не по себе. Всё-таки обычно, когда мы не наедине, Дарина говорит очень спокойно, без эмоций. А сейчас у нее такая надежда в голосе появилась! Стало ясно, насколько же она испугана и растеряна.

– Не знаю, Дарина… Может быть, кто-то хочет что-то сказать?

– Я! – с энтузиазмом воскликнула Наська. – Я, я, я! На самом деле я не куколка. И не девочка Анастасия. Я из созвездия… Андромеды. Я большой розовый… – Она на миг запнулась, и Милана ловко вставила:

– Единорог?

– Единорог, – согласилась Наська. Вздохнула: – Если я велю Инсекам и Прежним от нас отстать – поверят?

– Вряд ли, – сказала Милана.

– Я москвич, меня зовут Василий, фамилия Беспалов. Когда-то был военным летчиком. Восемь лет назад уволили в запас. Выучился на авиадиспетчера. Если летаете из Шарика, то я мог давать команды пилоту… – Василий покачал головой. – Максим, ты славный парень, но не сработает. Мы четверо друг друга знаем много лет, какой еще наблюдатель?

Виталий Антонович кивнул:

– У меня сын был в этом Гнезде. Наверное, это тоже довод? А Дарина и Наська вряд ли могут быть одновременно Измененными и наблюдателями от третьей силы.