Семь дней на любовь, предательство и революцию

— Неужели я похож на мошенника или шарлатана? — сделав удивленный вид, развёл руками Генри. Затем не отрываясь осушил принесённый официантом бокал красного вина, посидел несколько секунд с закрытыми глазами, дожидаясь пока вино, пройдя по пищеводу, опустится в желудок и убедительно произнёс: — Я представляю тех, кто пытается сделать этот мир лучше.

— Я часть той силы, что вечно хочет зла, но вечно совершает благо? — с иронией процитировал Владлен.

— Вы мне льстите. Нет, конечно.

— А тогда, кто вашими руками пытается перестроить этот мир по своим лекалам?

Генри стал серьёзным.

— К сожалению, я не могу ответить. Уверен, скоро сами поймете. Но вы правы. Я не выполняю указания президента США. Мои работодатели другие люди. Могу лишь сказать, какая у них цель, — он оглянулся и показал на гимнастку перед сценой. — Вот посмотрите на эту девушку на канате. Равновесие для неё — жизнь. Потеря равновесия — смерть. В нашем мире всё так же, — он развёл руки в стороны, делая вид, что пытается балансировать. — Если не будет равновесия — мир рухнет. Чтобы этого не произошло, я готов на всё. Даже на то, что люди считают злом. Хотя добро и зло — это не застывшие понятия, хранящиеся в палате мер и весов. Это всего лишь ярлыки. Инструменты для управления толпой. К примеру, не так давно здесь, в Европе, сжигали ведьм на кострах, а у нас в США линчевание негров было делом благим, а сегодня это зло. В Париже и Риме маршировали фашисты, и граждане осыпали их цветами…

— Мне кажется, вы просто держите меня за идиота, — перебил его Владлен и поднялся со стула. — Если вы не хотите мне говорить, кто ваш хозяин, то вряд ли есть смысл в нашем сотрудничестве.

— Не обижайтесь! — Генри вскочил вслед за ним. — Но я на самом деле не имею права вам что-либо рассказывать. Могу лишь добавить, что «Большая игра», в которую мир с таким энтузиазмом играл несколько столетий, закончилась. В двадцатом веке победили силы, которые я представляю. Теперь весь мир участвует не в «Большой игре», а в «Большом спектакле», сценарий к которому пишем мы. Все роли, даже самые маленькие, исполняют нанятые нами актёры. Все политики, журналисты, тираны, президенты и народные кумиры — всё это актеры, которые получают зарплату в одной кассе, только в разных окошках. Ни одной случайной реплики. Всё только по нашему сценарию, — Генри держал Владлена за локоть, будто боялся, что тот уйдет. — Та интрига, та борьба, которую видят люди, придумана нами только для того, чтобы отвлечь их от главного. А главный приоритет — сохранение человечества и планеты. Да, для этого иногда нужны большие жертвы. Иногда войны. Но цель оправдывает всё, — победоносно объявил Генри и посмотрел на сцену кукольного театра, где начиналась какая-то пьеса. — И в любом случае каждый должен играть свою роль. Не может Пьеро стать Арлекином, нигериец немцем, а Бангладеш Италией. У каждого своё место, которое определили мы. Поэтому для вас сотрудничество с нами — последний шанс удержаться и не скатиться в третий мир. В небытие.

Владлен вспомнил счастливых людей, собравшихся на Красной площади той апрельской ночью шестьдесят первого года. Получается, что сейчас он готовится предать все их мечты и надежды. Ему захотелось ударить этого самодовольного потного американца.

— А если появится Буратино, который захочет создать свой театр и играть в нём свои спектакли? — спросил Владлен.

— Помните, в каморке папы Карла был холст с нарисованным очагом, а за ним та самая дверь в сказочную страну? — Генри отпустил руку собеседника и сел обратно за стол. — Не все поняли этот намёк. В новый мир можно попасть только через огонь. Через страшную войну. Может быть, те, кто выживут в ядерной войне, и смогут создать свой театр, но деревянные куклы просто сгорят. Как сгорела Москва в 1812… Как потом сгорел Наполеон… Всё должно идти по нашему сценарию. Мы и нужны, чтобы не допустить слишком активных игроков до возможности играть в свою игру. К примеру, Альде Морьячи.

— Так это вы его убили? — вдруг осенило Владлена.

— Я его не убивал! Я не сторонник таких методов, — отмахнулся американец. — Любого человека, а тем более политика, можно уничтожить с помощью информации. Вот представьте, что завтра какая-нибудь итальянская газета опубликует материал, что вы продали мне какие-нибудь секретные коды запуска ваших ракет. А на полученные деньги развлекались на яхте с малолетними марокканками. Через день эту информацию перепечатают большие газеты. И всё. Вы станете предателем. Никто не станет проверять, правду напечатала газета или ложь, — Генри пристально посмотрел на Владлена, проверяя, правильно ли тот понял его слова. — Сейчас у вас есть возможность занять достойное место в существующем театре. Пусть не директора, но и не жалкого Пьеро.

— Зачем Советскому Союзу играть по вашему сценарию? Наше вооружение…