Семь дней в искусстве

В то время как большинство премий в области искусства – не более чем строка в резюме художника, премия Тёрнера – событие национального значения; люди выражают то или иное мнение, обсуждают конкурс на званых обедах и даже заключают пари. Все это повторяется из года в год. В мае жюри из четырех судей под председательством Сероты объявляет шорт-лист премии. Это четыре художника, они должны быть моложе пятидесяти лет и жить в Британии; их выбирают из тех, кто выставлял свои произведения в течение последних двенадцати месяцев. В октябре каждый из четырех номинантов открывает выставку в большом зале галереи «Тейт-Британия». Через восемь недель, обычно в первый понедельник декабря, члены жюри собираются и определяют победителя.

В нынешнем году все номинанты на премию Тёрнера специализируются в разных областях. Кроме видеохудожника Фила Коллинза, это скульптор Ребекка Уоррен; живописец Томма Абтс, а также Марк Тичнер – художник, работающий с различными материалами. Как-то утром в октябре множество журналистов и фотографов приехали на предварительный показ, устроенный для прессы. В зале Ребекки Уоррен экспонировались три типа скульптур: жестикулирующие фигуры из бронзы, формы из необожженной глины и витрины с представленными в них кусочками детрита, вишневой косточкой и использованным ватным шариком. Бронза напоминала скульптуры Альберто Джакометти, только хорошо откормленные, обкуренные и получившие заряд сек суальной энергии. Работы из глины походили скорее на работы дошкольника, чем выпускника художественного вуза.

Миниатюрная девушка-куратор, одетая в черные джинсы с заниженной талией, так что при любом движении мелькала полоска голого живота, вкратце рассказала собравшимся о творчестве Уоррен. «Эти намеки на женские формы – воплощение освобожденных и бьющих через край творческих способностей, – сказала она. – Это наслаждение искаженностью и деградацией». Она добавила, что Уоррен испытала влияние Роберта Крамба, Эдгара Дега и Огюста Родена. Ее работы не покупали: не устраивало отсутствие технического мастерства. «Необожженная глина? – ворчал один. – Недопеченная или совсем непропеченная?» Я напомнила ведущему радио «Би-би-си-4» о незабываемой выставке работ Уоррен в галерее Саатчи – в большом зале, заполненном безголовыми женскими фигурами с огромными грудями и задами. «Но ведь это же бедра и локти», – нашелся он. Затем я сказала, что Уоррен для нынешней экспозиции сделала серию абсолютно новых работ и, наверное, следует дать ей немного времени. «Ну да, именно так обычно и поступают при головной боли», – ответил он.

Высокая стоимость произведений искусства и премии – вот две самые освещаемые в прессе темы, связанные с деятельностью художника, сухие факты, касающиеся достижений, которые так трудно оценить. К тому же в британской прессе без конца муссируется вопрос «искусство ли это?», и всегда находится повод для скабрезных шуток. Поэтому фотографы на выставке Уоррен воодушевились, обнаружив что-то вроде нескольких грудей или даже эрегированных сосков, торчащих из комьев серой глины. Журналисты, однако, были недовольны, поскольку ни Ребекка Уоррен, ни еще одна женщина-номинант, Томма Абтс, не пожелали давать интервью. Я к тому времени уже успела узнать у лондонского дилера Уоррен, что с ней можно побеседовать, «если это не найдет отражения в печати». К сожалению, «да» превратилось в «посмотрим», а в конце концов – в «простите, нет». Когда я позвонила своему знакомому, близкому другу Уоррен, в надежде на то, что он замолвит за меня словечко, тот ответил: «Она не собирается говорить с тобой. Она все равно выиграет!»

Премия Тёрнера возвышает и одновременно унижает художников. Для многих из них возможность увидеть свои работы в священных залах галереи «Тейт-Британия», на выставке, привлекающей внимание 100 тысяч посетителей, слишком соблазнительна, чтобы ее упустить. Для других же безжалостный испытующий взгляд критиков, опасность публичного провала и/или идейные компромиссы совершенно неприемлемы, возникла даже группа отказников. Например, в этом году от номинации отказалась двадцатидевятилетняя шотландская художница Люси Маккензи. Художница в прошлом была порномоделью, и сюжеты ее работ порой откровенно посвящены сексу (на одной из картин она ест суп, сидя под висящим на стене рисунком мастурбирующей женщины); несомненно, таблоиды проявили бы к этому интерес. По словам одного из друзей художницы, Маккензи не расположена «компрометировать свободный критический диалог» по поводу ее творчества.