Семь экспедиций на Шпицберген

2 августа мы вылетели на Северо-Восточную Землю с пересечением главного острова архипелага. Это было нечто грандиозное, потому что в одном воздушном маршруте нам предстояло увидеть и горные ледники, и полупокровные, и, наконец, покровные в их сложной природной взаимосвязи. Эту взаимосвязь мы ощутили уже в самом центре области горных ледников на узком перешейке между Диксон-фьордом и Вийде-фьордом, где остатки снега, прилепившись к самым гребням, обозначили подъем границ питания до шестисот — семисот метров. Сильное впечатление произвел на нас каменный коридор Вийде-фьорда: и чисто зрелищно, и ощущением природной границы областей горного и полупокровного оледенения, и какой-то чудовищной асимметрией ледников на полуострове Ню-Фрисланн. Здесь крупный ледник Осгор, косо нахлобученный на каменный цоколь, несмотря на размеры, не мог претендовать на звание покровного ледника — влияние подстилающего рельефа было очевидным. Рядом — самые высокие границы питания ледников (до восьмисот метров!), и тут же поблизости, возможно, самый крупный ледник острова, искореженный, скособоченный чудовищной климатической асимметрией. Действительно, когда мы пересекли полуостров и открылся ледник Валгалл, мы с Троицким едва не ахнули от удивления: граница питания опустилась здесь до двухсот метров, и весь пейзаж, какой-то чересчур плоский, выровненный, с массой льда во всех проявлениях, стал совсем другим, чем до Вийде-фьорда.

Количество полученной информации теперь надежно обеспечивало новый качественный скачок в разработке системы природных взаимосвязей, потому что отчетливо стала прорисовываться общая картина распределения границ питания на Западном Шпицбергене и по архипелагу в целом. Такого не было ни у Альмана, ни у Шютта. Это заслуга нашей экспедиции.

Уставшие после многочасового полета, мы приземлились на базе экспедиции Стокгольмского университета в бухте Чинвика на севере Мурчисон-фьорда, где нам предложили задержаться, пообещав забросить нас позднее на южный берег фьорда морем. Соблазн обмена научной информацией был слишком велик и оправдался полностью. На вопрос о том, какая причина обусловила необычное распределение ледников на архипелаге, начальник экспедиции Шютт, пожав плечами, сказал: «Фёновый эффект...»[12] Удивительно, что шведы и близко не подошли к решению проблемы, заявившей о себе на рубеже веков. А дальше началось нечто непонятное. Просим согласно обещанию отвезти на южный берег фьорда (в обход по суше около шестидесяти километров) — отказ, нет бензина. На наше счастье, на стареньком экспедиционном судне «Сигналхорн» пришел директор Норвежского полярного института доктор Т. Гьелсвик. Несколько месяцев назад мне пришлось помогать ему в поездке по нашей стране, и я рассчитывал на взаимность. Так и оказалось, и мне оставалось поблагодарить шведов за гостеприимство. В ответ: «Отвезем через полчаса». Очередные благодарности, на этот раз Гьелсвику за хлопоты. Видимо, шведы не захотели ударить лицом в грязь перед своим же братом-скандинавом. Кстати, в дальнейшем больше осложнений и не было, зато с Гьелсвиком я договорился о нашем возвращении в Баренцбург на «Сигналхорне».

Северо-Восточная Земля приняла нас сурово. Здесь, на 80° северной широты, во время нашего пребывания температура не опускалась ниже нуля, не было особенных ветров, зато местность вокруг — каменная пустыня, лед на озерах за лето так полностью и не растаял, ни животных, ни птиц, и какая-то первозданная тишина. Ландшафт не для слабонервных, за короткий срок трудно переключиться с уже ставших привычными для меня природных условий Западного Шпицбергена на такие суровые. Здесь все по-иному, и нужно заново приноравливаться к условиям: Северо-Восточная Земля — совершенно другой физико-географический регион, требующий особого подхода.

Мы снова поставили местный рекорд в сборе морской фауны с высоких уровней, определили положение границ питания на ледниковом покрове. И обнаружили такое, что никак не укладывается в наших головах после наблюдений на Западном Шпицбергене: мы не нашли убедительных свидетельств об отступании края ледникового покрова. Мы оба были озадачены, оставалось надеяться, что причина такой разницы в поведении ледников тут и там будет все-таки найдена. (Кстати сказать, то, что мы видели, как будто подтверждается краткосрочными наблюдениями Шютта, работавшего здесь в 1957—1958 годах. Во всяком случае, в них нет информации о том, что происходило в этом регионе в прошлом. Не дают объяснения обнаруженному нами факту наблюдения Хеля и Альмана.)