Семь экспедиций на Шпицберген

Из-за погоды маршруты все время на грани срыва. Так, на обзор Негри Арктика отпустила нам лишь считанные часы. И подходы, и отход (а это под тридцать километров в один конец) — все в скверную погоду, когда кромка облаков садится, кажется, на рюкзак. Повезло? Есть и это, главное, мы научились действовать по обстановке. И не только мы, вертолетчики вытащили нас из бухты Мона, нырнув буквально в дырку среди низких облаков — значит, взаимодействие у нас на уровне. В полном смысле слова мы научились хватать информацию на лету. При возвращении, пересекая остров от бухты Агард на Сассен-фьорд, зафиксировали как задел на будущее серию пульсирующих ледников. Пока они портят нам жизнь, не укладываясь в привычные рамки, но зато пригодились лет десять спустя, но об этом попозже...

Как отнестись к последнему маршруту сезона в Хорнсунн? Ответить однозначно, пожалуй, нельзя. Мы ожидали, что именно здесь встретим самые низкие границы питания на ледниках архипелага, потому что ледники здесь получают питание в первую очередь. Не случайно юг Шпицбергена оледенел настолько, что широтная зональность нарушена здесь в своей основе. Также не случайно жалуются и вертолетчики на плохие погодные условия в этой части Шпицбергена. Так что все одно к одному, и впечатления, которые копились у нас, казалось, вот-вот выльются в систему природных связей на основе количественных оценок, но получилось иначе. Когда мы 5 сентября появились в Хорнсунне, снег завалил ледники сверху донизу, в то самое время когда в Баренцбурге приближение зимы практически не ощущалось. Что ж, сама Арктика подтвердила нашу концепцию, но таким количеством снега (а главное, раньше на несколько дней, чем мы ожидали), что оно перешло в новое качество — сплошной снеговой покров.

Пришлось переключаться на тематику Троицкого, а это — молодые и древние морены, морские террасы, поиски древней фауны и плавника... На пустой базе польской экспедиции мы жили с норвежскими охотниками, последними представителями некогда обширного племени, и частенько коротали вечерние сумерки за разговорами. Норвежцы как-то упомянули о русских развалинах, и что-то шевельнулось у меня в груди. Когда-то за них примутся специалисты, и я попросил показать их положение на карте.

— И здесь, и здесь...— показывал норвежец. Практически всюду, где в названиях встречается слово «русский» — Руссепинтен, Руссеэльва... Так было, кстати, и в Мурчисон-фьорде!

— А как вы отличаете их от старых норвежских или западноевропейских построек?

— Ваши строили из круглого дерева, из бревен.

В Хорнсунне мы побывали в двух таких местах. Так появилось еще одно факультативное направление, развернувшееся в полной мере на будущий год.

Наблюдая с палубы судна, как растворяются во мгле заснеженные горы Шпицбергена, мы смело могли сказать — сезон удался. Все было в нем — и удачи, и промахи, тяжелый труд и радость озарения, но мы все преодолели и много нового узнали о ледниках архипелага. Значит, мы работали не напрасно.

Глава III По морям, по волнам

Было бы ошибочно думать, что на

Шпицбергене все изучено и что там

нечего делать. Совсем напротив.

В. А. Русанов

Цели и задачи третьего полевого сезона на архипелаге для нас, естественно, определялись результатами двух предшествующих, когда на основе метеонаблюдений, данных о положении границ питания на ледниках и т. д. мы смогли охарактеризовать состояние оледенения. Предстояло сделать еще один шаг к единой концепции оледенения архипелага. Это мы отчетливо представляли накануне полевого сезона 1967 года. В отчете было особо отмечено: «Трудно представить, чтобы древний ледниковый покров деградировал прежде всего в своей центральной части».

В качестве основы рабочей гипотезы принимался современный характер оледенения. Даже отрывочные снегосъемки показали, как по-разному происходит накопление снега на территории Шпицбергена. Исходя из этого, мы могли приступить к гляциологическому ступенчатому районированию архипелага: сначала выделить области покровного, полупокровного и горного оледенения, а затем и более мелкие территориальные подразделения.

Оказалось, что поведение ледников в пределах выделенных регионов различного соподчинения существенно отличается. Сильнее всего отзывались на изменения климата небольшие горные ледники, причем за последние десятилетия темп их отступления снизился в три раза. В каждом районе полупокровные ледники вели себя по-своему. Так, за 1900—1936 годы в бассейне Гренландского моря, то есть в южном районе, площадь ледников сократилась (если брать за точку отсчета 1900 год) на 2,3 процента, а Баренцева моря гораздо больше — на 6,8 процента. Зато в северо-восточном районе (самом высоком, где лежали истоки ледника Норденшельда) площадь ледников в те же сроки уменьшилась только на 1,2 процента.