Семь. Гордыня (СИ)

— Помню. Если ты думаешь, что кому-то нужна в этой жизни, или тебе так кажется — то ты полная дура. — повторил я свои слова, сказанные в тот день.

— Я так не думаю. Я не дура. Ты прав — я никогда никому не была нужна, ни отцу, ни матери, ни мужчинам. Моё тело — да. Но не я. Спасибо, Алекс…

— Хм… Хорошо.

— Как ни странно… — она горько усмехнулась, — ты первый мужчина, который не хочет меня, не наказывает, не избивает и не трахает, следуя своему животному желанию. А ещё мне просто впервые в жизни не страшно, я ничего и никого не боюсь. Как будто за каменной стеной. Странно, да?

— Наверное. — немного растерянно подтвердил я. — Ты выпила? К чему такие откровенности?

— Нет. Я не пью. — хмыкнула девушка. — Просто, у меня было время подумать… Я понимаю, теперь моя жизнь полностью зависит от тебя… принадлежит тебе. И я рада этому. Я буду послушной слугой. И нет, я не свихнулась. Просто так проще — иметь хозяина. Такого как ты. — поспешно добавила она. — Другой мне не нужен! Ты дал мне выбор, я выбрала. Спасибо тебе за это!

— Приезжай. Для тебя есть дело. — повторил я, просто потому что не знал, что ещё ответить на такое откровение. Убил её отца, а она благодарна мне за это. Но так даже лучше. Кажется, я не ошибся в своём решении оставить ей жизнь…

Глава 11

Домой я вернулся ближе к обеду, оставил Катерину в монастыре на попечение матушки Иоанны, дал ей чёткие указания и умыл руки. Ворвался в свою комнату, в которой за время моего трёхдневного отсутствия ничего не поменялось, принял душ, переоделся, взглянул на часы, выругался, и побежал на встречу. Гришка меня, наверное, уже заждался…

— Пойми, Алекс, то что ты просишь, это невозможно! — покачал головой Григорий, развалившись напротив меня за столиком ресторана в центре города и уминая за обе щеки тушёное в глиняных горшочках мясо. — Да, я твой должник, а ты мой лучший и единственный друг, но я правда не смогу тебе помочь в этом. Даже если бы очень сильно хотел. А я хочу, правда! Но не могу.

— Почему? — нахмурился я…

Гришку я спасал не раз. Даже не спасал, а вытаскивал из глубокой и беспросветной задницы! Во время нашей с ним учёбы в военке, кто только не пытался самоутвердиться за его счёт. За счёт хилого и скромного паренька, не способного дать сдачу и не считавшего насилие ответом на все вопросы. Его били, унижали, макали головой в унитаз… До тех пор, пока его обидчики не стали «случайно» ломать себе руки и ноги, неловко оступившись на лестнице, например. Причём, иногда сразу по двое, трое человек. Прям какая-то эпидемия неуклюжести настигла нашу академию в один прекрасный день.

Нет, я заступился не по доброте душевной, по крайней первые три года я даже не думал об этом, но потом, когда понял, что у парня в черепной коробочке скрывается мозг гения, решил привязать к себе. Хотя за эти годы я и сам привязался к нему — теперь с чистой совестью могу назвать его если и не другом, то младшим товарищем… Или, всё-таки, другом… Не, точно нет! Эти сопли тут не к чему…

Гришка Ракитин, мой ровесник, совсем не похожий на меня, скорее, даже моя полная противоположность. Худой, сутулый, нескладный, длинный и щуплый очкарик. Как он продержался в военке до 18 лет, непонятно. Другой вопрос — как он вообще попал к нам? То ли его отчим подсуетился, избавившись от неугодного нахлебничка, мешавшего строить новую жизнь его мамке, то ли каким-то чудом парень набрал проходной бал в год недобора абитуриентов тире курсантов. Непонятно. Но в 18 лет, на год раньше меня, он все же вылетел, с треском завалив экзамены по стрельбе, рукопашке и физухе, и был безумно рад этому.

Мы не виделись с ним целый год, но за это год он ничуть не изменился. Хотя, редких, тонких волосинок на его подбородке стало заметно больше — мужает, гад!

За этот год парень похоронил свою горячо нелюбимую мать, окончательно разругался с отчимом, набил ему морду, использовав парочку не очень честных приёмчиков, которым я его и обучил, женился, развелся (хорошо хоть детей не заделал!), запатентовал свои батарейки, над которыми работал последние пять лет в свободное от муштры и учёбы время, и последние несколько месяцев оббивал пороги всевозможных контор, технологических предприятий и корпораций, пытаясь пристроить свои изделия.

Нихрена у него не выходило, никто не хотел устраивать революцию, сраться с топливными гигантами, давно и крепко обосновавшимися на рынке, и перекраивать давно устаканившийся и дружно поделенный рынок энергоносителей. Нет, несколько раз у него пытались выкупить патенты и предлагали вполне приличные деньги, но Гришка у нас парень упёртый и немного тщеславный, он не хотел, чтобы его детище получило чужое имя, и вся слава досталась какому-то IBM или Macintosh.