Семь я (СИ)

Через несколько дней, серым октябрьским утром, Алексей стоял на границе с Казахстаном. Он уходил - навсегда. Что его ждало, что он оставлял на родине, - знал один Темников, и больше никому он не смел сообщить об этом. Незримая стена встала между ним и старым миром.

Дядя провожал Алексея в дорогу. "Я сделал для тебя всё, что мог, - сказал юноше Клавдий Григорьевич. - У тебя есть солидная сумма казахских денег, паспорт и всё остальное, чтобы выжить на первых порах. Ты знаешь, к кому идти, у кого просить помощи. А меня - забудь. Я останусь здесь, чтобы бороться дальше. Я тебе больше не нужен. Считай, что меня - нет".

"А его не было и раньше", - подумал Темников. Всё произошедшее, - кровь, безумие, убийства, самоубийства и любовь, ставшая первой и, вероятно, последней, - мелькало в памяти, как сновидения, как долгий кошмарный сон, от которого надо было проснуться.

Жизнь кончалась.

Да здравствует новая жизнь!

Алексей пожал руку дяде и зашагал по серой, никем не контролируемой степи. Неподалеку текла такая же серая пересыхающая речонка без названия. Алексей нащупал за пазухой свёрнутые квадратиком листы бумаги, - это была символистская поэма, которую он писал с дядей. Её Алексей носил с собой все эти страшные дни, как символ веры.

- Зачем мне это теперь?

Алексей выбросил поэму в речку. Листки уплыли по реке, как кораблики, и чернила на них постепенно расползлись в неясные иероглифы. "Так же расползётся и моя судьба,- подумал Алеша. - Какая вода в реке стала холодная... Скоро настанет зима..."

Мысли о приближении зимы, суровой и длинной, заняли собой все существо раба Божия Алексея Темникова.

Больше думать было не о чем.

Песнь благодарения

(отрывок из поэмы Алексея Темникова "За последним рубежом")

Довольно песен о боли и страдании, довольно бунта и мятежных слов! Новую песнь - песнь благодарения - начинаю я отныне. Пусть всё, что я испытал в своей жизни, получит от меня дар благодарных звуков.

И я запеваю песню, исполнять которую должен не устами, а всем существом, всей жизнью своею:

- Благодарю тебя, Жизнь, за дары и наказания твои. Да благословенна будет твоя тяжесть, воспитывающая во мне силу, и лёгкость твоя, дающая мне возможность любить.

Жизнь, ты - яд и противоядие, болезнь и исцеление, грех и покаяние; в тебе - всё. Но в этом - проклятие твоё, тот первородный грех, за который страдают все живые. Ибо ты борешься против самой себя, подавляя то, что сама же создала.

Ты растишь цветы и заставляешь их вянуть, ты питаешь детей - и ведёшь их к старости; воистину, ты лечишь от одной болезни, порождая другие. И за это я люблю тебя ненавидящей любовью, ибо не могу я относиться иначе к тебе: ты, Жизнь, - это верёвка, привязавшая меня к миру настолько прочно, что я на привязи стал свободен и обрёл свободу в неволе твоей. За это - Аллилуйя жизни!

- Благодарю тебя, Совесть. Я сдался тебе в плен, чтобы не сдаться людям; я доверился тебе. Ты имеешь право грызть и терзать меня, ибо я для тебя - только кусок грубого камня, из которого ты высекаешь человека.